Апостолы на берегах Золотого Рога, или Пермский авангард XVIII века

Пермские боги, дошедшие до тихоокеанского побережья, обрели пристанище в Приморском музее имени В. К. Арсеньева. Слово «пристанище», может быть, поначалу звучит не совсем уместно, поскольку их ждали, и выставочное пространство, где в двух залах разместились деревянные храмовые скульптуры из Пермской художественной галереи, выглядит стильно и празднично. Но стоит вглядеться в облик Христа, Николая Чудотворца, Николая Можайского, ангелов, увидеть эти мученические глаза и трагические жесты, сибирские раскосые скулы, крестьянские руки и разбитые дорогой ступни ног, как начинаешь понимать, что для них любые дизайнерские интерьеры – всего лишь пристанище на пути. На этой ошеломляющей выставке мы лицом к лицу встречаемся не с каноническими святыми в золотых окладах, а с миссионерами, несущими крест христианства на восток. Собственно, именно о таком Христе, каким он предстаёт на деревянном распятии или в скульптуре «Христос в темнице», и писал Тютчев в своём знаменитом стихотворении: «Удручённый ношей крестной, / Всю тебя, земля родная, / В рабском виде Царь Небесный / Исходил, благословляя».

Эта редкая по художественной оригинальности экспозиция состоялась в рамках проекта «Коллекционируя Россию», который предполагает выставки, привезённые во Владивосток именно из региональных музеев и галерей страны. По своей просветительской и эстетической сути проект, конечно, замечательный, поскольку мы ведь и вправду не знаем культуру страны, если она не собрана в столицах.

Вот ведь и Христос – подлинно народный, мужицкий, босиком и в терновом венце добрался к берегам Золотого Рога только сегодня, хотя был явлен в каком-нибудь селе Редикор Пермской губернии ещё в XVIII столетии. Другое дело, насколько мы готовы его встретить. Не спросим ли словами Великого инквизитора из «Братьев Карамазовых»: «Зачем же Ты пришёл нам мешать?»

Пермская деревянная скульптура, созданная в основном в XVIII-XIX веках на исторической территории Пермской губернии, явление вроде бы и локальное, но по своему духовному и художественному содержанию масштабное для всей отечественной культуры. Хотя такое искусство и не должно было появиться: в Постановлении Святейшего Синода от 1722 года было сказано, что запрещается «иметь в церквах иконы резные, или истёсанные, издолбленные, изваянные». Церковь в этом случае опасалась влияния с двух сторон: со стороны католичества, где культовая скульптура широко применялась, и со стороны местного языческого населения, склонного к созданию скульптурных идолов, а такие племена встречались империи при её неуклонном расширении во все стороны света. Но вера, соединённая с жаждой творчества, ломает все запреты - так и появилось уникальное искусство пермской деревянной скульптуры.

Полностью избежать влияния западного барокко в его католическом изводе пермским мастерам не удалось, что, например, хорошо заметно в фигурах ангелов, как и воздействия «пермского звериного стиля», распространённого на этой территории в древние века, – сохранились бронзовые и медные пластины с изображениями животных, людей и мифических существ. Именно неожиданное соединение столь противоположных культур, язычества и христианства и делает искусство пермской скульптуры необычайно своеобразным. Такое впечатление, словно Библия, сама история церкви с её святыми ожили в глухой уральской парме, то есть в тайге, если говорить сибирским или дальневосточным языком. А чтобы хоть как-то представить этот таёжный мир, населённый русскими лихими людьми, пермяками, ханты, манси, лучше всего обратиться к отличному историческому роману Алексея Иванова «Сердце Пармы», где как раз повествуется о покорении Урала в XV веке Москвой. Представляете, если бы предки Дерсу Узала приняли христианство и вместо шаманских сэвэнов стали вырезать из дерева Христа и богородицу с удэгэйскими лицами… При одной только мысли об этом можно уверовать. Тогда бы и музей Арсеньева возил свою коллекцию по миру, как это делает Пермская художественная галерея.

Есть и ещё одна художественная особенность пермской скульптуры: она совместила в себе и скульптуру как таковую, и традиционную иконопись, поскольку это раскрашенная скульптура. Причём для раскраски использовались те же материалы, что и для иконы, – в качестве грунта на дерево наносился левкас, а затем скульптура расписывалась яичной темперой. Золотые нимбы и крылья, багряные и синие одежды ангелов и святых, кровь на пробитой ладони Христа – вся эта энергия цвета в сочетании с пластикой действуют необычайно. Да и сюжеты, как правило, традиционные для иконописи: Христос, апостолы, ангелы, снятие с креста… Правда, один из самых впечатляющих сюжетов пермской скульптуры – Христос в темнице, в русской иконографии встречается довольно редко, иногда он называется «Спас Полунощный». Среди экспонатов, привезённых из Перми, представлены две таких скульптуры, а в пермской коллекции их довольно много, есть в человеческий рост.

Мастера русского авангарда начала прошлого века, такие как Ларионов, Малевич, Лентулов, Гончарова и многие другие, как известно, вдохновлялись не только европейским искусством эпохи модерна, но и русской иконописью, народными игрушками, трактирными вывесками, вообще, народной культурой, включая архаику вплоть до скифских каменных баб, которых можно увидеть на работах Гончаровой. В своих поисках и экспериментах они стремились опереться на простоту и силу художественных образов, которые уже существовали в веках отечественной культуры. Картины Гончаровой, написанные на библейские темы, вызвавшие в 1911 году церковный скандал, поразительным образом отражаются в пермской скульптуре, её апостолы и святые словно списаны с этих образцов XVIII века. Вот почему выставка «Пермские боги» производит сильное, но сложное впечатление, с которым непросто разобраться: перед нами не только историческое явление народного православного искусства, но и настоящий русский авангард, только из прошлого. Но ведь и христианство когда-то тоже было настоящим духовным авангардом.

Об авторе

Александр Михайлович Лобычев (1958) – научный сотрудник Приморской государственной картинной галереи, литературный критик, эссеист. Родился в Бурятии, окончил филологический факультет Дальневосточного университета. Автор книг «На краю русской речи», «Отплытие на остров Русский», «Автопортрет с гнездом на голове», многочисленных публикаций в альманахе «Рубеж», отечественных и зарубежных журналах. Живёт во Владивостоке.