Восточный институт ДВФУ: реорганизация как маскировка кризиса

Это сразу не понять. Но на самом деле означает простую вещь. Кафедра — это коллектив ученых. Это научная и преподавательское объединение. А департамент — это административно-бюрократическая единица.

Забавно, что, когда я учился и работал в ДВГУ, то факультеты состояли из отделений (департаментов), но отделения состояли из кафедр.

Сторонники реорганизации уверяют, что она вообще решит все проблемы школы. Все! Авторитетность возрастёт! Тут я не понимаю, с чего бы? С того, что названия департаментов будут соответствовать «предметным областям всемирного рейтинга университетов QS World University Rankings»? А может, школа лучше похвастает тем, что её сотрудники — выдающиеся эксперты в своих областях, их книги и статьи-прогнозы нарасхват?

Студенты будут лучше учиться и активно адаптироваться в рыночную экономику. То есть, надо понимать это так: «найдут себе работу». Потому что сейчас выпускники школы жалуются, что их не ждут на рынке труда. Впрочем, стоит посмотреть, какой процент выпускников в самом деле работает по специальности. Есть же такая отчётность у ДВФУ?

Но мне кажется, что если убрать политическую трескотню вроде того, что реорганизация «обеспечит развитие Дальневосточного региона России и вхождение в образовательное и экономическое пространство АТР», то всё намного проще. Нынешний Восточный институт — в глубоком кризисе. По разным причинам, иногда не зависящим от руководства школы. И надо это критическое положение замаскировать. А самый понятный и наглядный признак кризиса — это отсутствие среди сотрудников главной кафедры школы — кафедры китаеведения — высококвалифицированных учёных.

В списке кафедры, что на сайте ДВФУ, в числе сотрудников — 22 человека, из них только шестеро имеют кандидатскую степень. И кто эти шестеро? Да почти все с очень большим стажем работы, то есть это те профессора, что тянут весь ДВФУ на дно по отчётности о возрасте преподавателей.

Возможно я не прав, но мало кто из китаистов, китаеведов, востоковедов считают работу на кафедре китаеведения ДВФУ престижной и желаемой.

О чем это говорит? О том, что контрактная система нацелена на возможность как можно скорее избавиться от сотрудника. А не на то, чтобы его мотивировать всю жизнь отдать университету. В своё время я был уверен, что смогу работать в ДВГУ сколько я захочу. И передо мной были примеры людей, всю жизнь отдавшие университету. Избрание на должность раз в пять лет. Вся карьера от ассистента кафедры до заведующего — перед глазами.

Нынешние ассистенты, старшие преподаватели кафедры не хотят заморачиваться с тяжелым процессом написания-защиты диссертационной работы, ибо мороки много, расходов денег и времени ещё больше, а отдачи — совсем нет. Ну, защитишься, а через год с тобой не подпишут контракт. И кому ты будешь свою степень кандидата наук предъявлять?

Ценность научных степеней падает. Это хорошо видно по следующим данным. Из 13 957 выпускников аспирантуры 2020 года только 1 245 человек защитили диссертации и получили кандидатскую учёную степень, то есть менее 9%. В 2019 году доля составляла 10,5%, в 2018-м — 12%, а в 2010-м, например, более 28%.

Если я правильно понимаю замысел директора ВИ-ШРМИ Евгения Валерьевича Пустовойта, то реорганизация позволит избежать обидных упреков в том, что, например, на кафедре китаеведения совсем мало «учёных», то есть сотрудников с научными степенями. К тому же реформа даст избавиться от заведующих кафедрами, поставить вместо них менеджеров, директоров департамента. В нынешних реалиях руководить кафедрой может только учёный, со званием и степенью. А департаментом — да хоть кто, приглянувшийся начальству. И ему можно дать оклад по «договоренности сторон». А зарплата учёного высчитывается по ступенькам: стажу, званию, степени и прочим устаревшим глупостям.

В презентации Пустовойта о реорганизации школы много обещаний. Но самое важное, пожалуй, такое: реформа поможет «реализовать вертикальную и горизонтальную ротации кадров». Например, взять «учёных» с кафедр, где почти все со степенью, например, с кафедр политологии и международных отношений. Ведь сейчас защититься проще всего по этим направлениям, плюс по экономике и даже по истории проще, чем по филологии. Без обид, коллеги, но среди гуманитарных направлений филология это сейчас как фундаментальная наука.

Ротация позволит расстаться с преподавателями, чей возраст за 60, а именно они сейчас самые остепенённые на кафедрах.

Сокращение предполагалось уже в 2022-2023 учебном году. По проекту приказа «Об установлении штатной численности профессорско-преподавательского состава школ ДВФУ», подготовленного учебным управлением, Школе оставляли 299,5 штатных единиц. Кафедре китаеведения — 25,75. Это означает, что по всей школе сокращают 9,5 ставок, из них 5,5 — на кафедре китаеведения.

Нынешнее состояние ДВФУ очень странное. Новый и. о. ректора по-прежнему больше времени проводит в Москве рядом с министерством. Говорят, что в министерстве ему уже стали напоминать, что вообще-то ДВФУ находится во Владивостоке, а не в столице.

Может, и вправду от ректора мало что зависит в университете? Что важнее всего: кампус, строительство новых общежитий, ППС, студенты или проведение международных форумов на площадке университета?

Прежде считалось, что университет невозможно создать без профессора. Он — главная фигура. Но профессор дорого обходится. И в клиентоориентированном образовании студент стал важнее преподавателя: он приносит деньги в университет. А всего важнее в университете администрация. Она организует процесс зарабатывания или получения из бюджета денег. И клерк, только что окончивший универ, сразу получает оклад как у доцента.

Университет начинался как Восточный институт. Да и сейчас эксперты по Китаю, Японии, Корее очень нужны стране. Или так уже нельзя рассуждать? Почему «стране»? Может, «бизнесу»? Или вообще студент, получивший свой диплом, никому ничего не должен — ни стране, ни бизнесу — он сам по себе.

Это когда я был студентом, то каждый китаист или японист шлифовался на востфаке пять лет и превращался в драгоценный камень.

Трудно поверить, но востфак вёл большую аналитическую работу, например по Китаю, и свои отчёты направлял в высшие структуры власти. И Анна Александровна Хаматова в 1980–1987 годах была научным руководителем проблемной лабораторией восточного факультета ДВГУ, изучавшей современное положение КНР. И за эту работу получила орден Дружбы народов. Ибо справки лаборатории подтвердили, что Китай меняет свой курс развития, и Дэн Сяопин уже не нацелен на конфронтацию с нашей страной….

Не знаю, может, реорганизация Восточного института и нужна, и назрела, но одним перетасовыванием кадров тут не обойтись. Сказка Г. Х. Андерсена «Соловей» начинается словами: «В Китае, как ты, наверное, знаешь, и сам император — китаец, и все его подданные — китайцы». Мало кто и сейчас знает, что последним императором Китая был не китаец, а маньчжур.