В подворотне нас ждал Илья

20 лет назад, в апреле 1997 года, зазвучал альбом «Морская». Тот самый случай, когда хочется сказать: «Мир больше не был прежним». А уж для владивостокцев плюс-минус моего поколения «Морская» – часть личной биографии.

Строго говоря, «Морская» не была дебютом группы, основанной ещё при Андропове. Выходили «магнитоальбомы» – «Новая луна апреля», «Делай Ю-Ю». Но теперь это был «настоящий диск», с которого началось всё, что началось.

Это было не просто возрождением группы и её выходом на новую орбиту; это было возвращение дара речи Владивостоку, который в те годы корчился безъязыким. Долгожданная полноценная прописка города на рок-карте страны, где уже были Питер, Свердловск, Омск – а мы оставались белым пятном, какой-то непонятной «Тартарией».

Илья Лагутенко периода "Морской". Фото из архива Юрия Мальцева

Это был взлёт, прорыв, успех – коммерческий, народный, медийный. Его причины Илья Лагутенко потом объяснял «комбинацией различных факторов, которые невозможно просчитать, — от человеческого до исторического контекста». Иначе говоря, звёзды сошлись – если вспомнить страсть Ильи к космической тематике. В 1998-м с клипа «Владивосток 2000» началось вещание телеканала MTV Россия; песню «Утекай» журнал Rolling Stone включил в список 40 композиций, изменивших мир. Помнится, сначала российские фирмы звукозаписи от альбома отказывались: мол, неформат. Мало кто понимал, по какому разряду числить эти владивостокские звуки, куда записать; тогда любитель неологизмов Лагутенко и выдал тут же подхваченный критиками термин «рокапопс».

Кажется, так почти не бывает, но каждая песня с «Морской» – хит. Песни, что называется, «ушли в народ», став визитной карточкой группы, а та – визитной карточкой Владивостока. Вокруг многих композиций альбома клубятся облака легенд.

Так, говорят, что «Девочку» («Её мальчик далеко, в семи морях…») Илья сочинял на старинном расстроенном пианино, на котором в своё время маленькому владивостокцу Юлию Борисовичу Бринеру – будущему артисту Юлу Бриннеру – играли колыбельные. Так что неудивительно, что среди фанатов «Мумий Тролля» сегодня – сын актёра Рок Бриннер.

В своих тюремных эссе «Русское психо» революционер Эдуард Лимонов высоко оценил песню «Утекай»:

В подвоpотне нас ждёт маниак,

Хочет нас посадить на кpючок…

Неформальным гимном приморской столицы стала «Владивосток 2000»:

С гpанатою в каpмане, с чекою в pуке,

Мне чайки здесь запели на знакомом языке,

Я уходил спокойно, не прятался – не вор,

Колёсами печально в небо смотpит кpуизёp…

А «Кот кота» («Водку любишь? Это тpудная вода…»), а «Забавы» («Мне бы твои пули пеpеплавить в стpуны…»), а «Морская болезнь» с компа́сами и матросами, а «Скорость», а «Делай меня точно»? Все эти строчки, образы, риффы навсегда вошли в кровь. Да, это поколенческое – но не одного поколения; узнаваемо владивостокское – но и всеобщее.

1997-й. Первые гастроли. Фото Романа Самоварова

...И 20 лет спустя

За 20 лет многое изменилось. В 1997 году в России был Ельцин, а во Владивостоке - Черепков, которого бойцы ОМОНа выносили из мэрии. Наступили времена почище: Илья Лагутенко стал спасителем амурских тигров, «амбассадором» Владивостока и его почётным гражданином. Придумал и организовал фестиваль V-ROX, расширив полузаколоченное окно в Азию. При этом неразбериха с владивостокскими мэрами продолжается – похоже, это наша неизбывная традиция.

Песни с «Морской» не просто продолжают жить – они форматируют действительность. Именно из-за знаменитого «Владивостока 2000» Центробанк РФ принял решение ввести в оборот 2000-рублёвую купюру и изобразить на ней Владивосток. Новая купюра (Илья Лагутенко говорит, что он бы изобразил на ней морской туман как символ неопределённости валютных и навигационных курсов) должна появиться в обращении в 2017 году. Как раз к 20-летию «Морской».