Сергей Руденок: сейчас в России - время зла

ВЛАДИВОСТОК. 3 октября. ВОСТОК-МЕДИА. Мария Писарева – Эпатажный режиссёр театра и кино Сергей Руденок скоро вновь порадует всех любителей киноискусства новым фильмом, который планирует показать на очередном фестивале «Меридианы Тихого».

Картина под названием «Чемпион» снята по мотивам рассказа Чарльза Буковски «Мужик» и, как большинство произведений этого автора, повествует о сложных взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, в которых есть место страсти, ревности и изрядной доли алкоголя. Это уже вторая работа режиссёра в творческом тандеме с оператором Олегом Кабаликом (первой стал нашумевший фильм «Любовь за 1750» по рассказу Буковски «Любовь за 17.50», показанный на кинофестивале «Меридианы Тихого» в 2010 году и получивший приз на фестивале «Дебошир-фильм» в Петербурге - «За любовь к неодушевлённым предметам»).

Режиссёр картины дал эксклюзивное интервью корреспонденту «Восток-Медиа».

- Сергей, это уже второй фильм, который ты снимаешь по произведениям Буковски. Почему тебя так привлекает творчество именно этого писателя?

- Этот автор мне интересен не только как писатель, но и как человек: он очень честный, откровенный, в нём нет ни снобизма, ни ханжества - всего того, чего я в людях терпеть не могу. Кроме этого, сам по себе Буковски очень сценичен и кинематографичен. Даже взяв его оригинальные тексты, поражаешься тому, что он абсолютно переводим - у него очень точный и простой слог. Меня привлекает его взгляд на очень многие вещи в жизни, с которыми я и сам согласен. К тому же жизнь этого человека, по моему мнению, была абсолютным подвигом - начать писать в 30 с лишним лет, а до этого не написать ни одной строчки, жить Бог знает как... Знаешь, каждый алкоголик может рассказать о своей жизни очень много, но не каждый сядет за машинку и напишет то, что написал он. Мне нравится и то, что его герои практически всегда поставлены в очень дискомфортные условия, а меня как раз интересуют такие жизненные события, где герои лишены комфорта.

Я иногда ставлю спектакли трилогиями. В дальнейшем собираюсь снять по Буковски третий фильм, на котором я, скорее всего, закончу работать с прозой этого автора. Также я ставил в театре пьесы Макдонаха, Сигарева - трилогиями. Такая форма удобна для того, чтобы подробно изучить автора, найти что-то для себя в его творчестве.

- Как появилась идея фильма?

- Снять этот фильм было в планах у меня три года. Дело в том, что главного героя в фильме играет наш земляк Иван Исьянов, который уже семь лет живёт в Москве и только на лето приезжает во Владивосток, поработать в яхт-клубе. И вот я всё ждал, когда у нас совпадёт время соприкосновения - когда сможет он, и у меня будет необходимый настрой. И через три года всё получилось. Также в фильме снимается питерская актриса Наталья Акимова. Вся история закручена на них. История, конечно, про любовь - вопрос о мужских и женских взаимоотношениях я изучаю всю жизнь и продолжаю изучать сейчас - что это за гремучая смесь, этот инь-ян, и почему происходит так, а не иначе.

- Сколько времени заняли съёмки?

- В этот раз съёмочный период был достаточно коротким, снимали всего дней 10. Если съёмки прошлого фильма мы растянули практически на четыре месяца и потом два занимались монтажом, то здесь монтаж занимает больше времени. Когда мы снимали «Любовь за 1750», съёмочный день у нас мог быть один раз в неделю, иногда не снимали две недели, потом снимали два дня подряд. Здесь мы располагали гораздо меньшим количеством времени, для съёмок был только август, и мы старались отснять все сцены как можно быстрее, так как один из главных актёров, Иван Исьянов, мог улететь в любой момент. Съёмки проходили в двух местах - на территории яхт-клуба «Семь футов» и в клубе BSB. За что всем огромное творческое спасибо. Кстати, не обошлось и без мистики: начали мы съёмки 16 августа, совершенно случайно, в день рождения Чарльза Буковски, которому в этом году исполнилось бы 93 года…

- А как ты перешёл от постановки спектаклей к фильмам?

- Ещё в 1999 году, учась на втором курсе Академии искусств, мы с коллегами стали писать и снимать рекламу, заниматься всевозможными арт-проектами, связанными, в том числе, с видеоизображением, поэтому погружение у меня было моментальное. Первым моим постановочным опытом, правда, неудавшимся, был клип на песню «Колобок» группы «Мексиканские Пчёлки-Убийцы». Мы снимали два дня, но смонтировать не получилось, потому что снимал человек, который был «не в теме». И где-то с 1999-го мы думали этой же компанией о том, чтобы начать снимать кино. Но после Академии искусств я не занимался театром три года, сразу же ушёл в пиар, журналистику, занимался рекламой, работал на телевидении. И считаю, что это абсолютно верно - я не понимаю режиссёров, которые вообще этого не касаются. Режиссёр должен нырять и изучать кино, рекламу, шоу-бизнес, обязательно должен уметь писать, знать азы журналистики, уметь фотографировать, то есть видеть картинку и снимать. Когда, работая в «Портфолио», я познакомился с Олегом Кабальком, мы снимали рекламу и решили - а может, возьмём и по-серьёзному снимем кино? Подходили к этому два года, а потом, когда очень хорошо подружились, взяли и сняли.

- Сейчас все больше людей во Владивостоке, абсолютно разного возраста, начинают снимать кино. Как ты к этому относишься?

- Как отношусь... Сейчас очень много людей снимает, оборудование стало более доступным, и все схватились. Но никто же не идёт лечить зубы, не обучаясь этому. У человека должны быть знания, а кино, как и театр, начинается в первую очередь с драматургии. Ты работаешь с материалом, изучаешь его, потом идёт работа с артистом и так далее, вплоть до монтажа, монтаж - это третья режиссура. У нас это так - о, это модно, это круто, мы с камерами, а ты смотришь на человека и не можешь понять, зачем ему вообще это надо, если он вообще немного не в этой сфере. Я абсолютно понимаю, когда в это дело ныряют люди, работающие на телевидении, в журналистике, то есть в смежных сферах. Я не люблю «хипстерское кино», но не запретишь же никому снимать... Для таких людей и создаются маленькие кинофестивали - это их область. Раньше для того чтобы снять что-то, надо было договориться с человеком, найти камеру, а теперь ты можешь за небольшие деньги купить всё оборудование и сразу же приступать к съёмкам. Но все-таки должен быть какой-то опыт. Я считаю, что к своей профессии надо относиться серьёзно. Просто кому-то дано быстро овладевать навыками, а кому-то - нет. Я за то, чтобы копать, учиться, потому что в результате отсутствие знаний всё равно будет видно.

- В твоём новом фильме есть место импровизации?

- Актёрский, режиссёрский джем - он всегда есть, несмотря на то, что актёры идут по заданному определённому курсу, во время самой съёмки всё равно всегда происходят какие-то накладки, из которых может возникнуть что-то интересное. Человек опоздал, пришёл позже, что-то забыл, начали снимать не в то время - получилось что-то другое. То есть обстоятельства вносят какие-то свои коррективы. Но когда этим занимаются профессионалы, которые знают, что с этим делать, они любой минус превратят в плюс, и это главное. Например, во время съёмки случайно шёл мимо человек, а ты на него смотришь и видишь - плащ у него клёвый, говоришь ему: «Есть время?». Садишь его и смотришь - бах, на него свет красиво падает, говоришь - так, давайте его подсъёмочку сделаем, а потом при монтаже смотришь - тут дырка, или камера дернулась, давайте это место заменим, вставляешь туда интересный план - и пошла уже другая история. Это творчество, его невозможно просчитать.

- Твои фильмы нельзя отнести к картинам «для широкого зрителя», это, скорее, артхаусное кино. Как ты сам относишься к этому понятию?

- Знаешь, чем артхаус отличается от мэйнстрима? Артхаус - это фильм, у которого плохой продюсер. Или он вообще отсутствует. Под артхаусом у нас любят представлять «все такое непонятное», когда камера стоит и снимает какую-то капающую воду 40 минут - и это называют «артхаусом», нет, это фигня. Артхаус - это фильм практически с нулевым бюджетом, сделанный честно, «от сердца» - вот что такое артхаус. Фильм не для широкой массы, не для попкорна и жевательной резинки с розовыми пузырями. Артхаус (в дословном переводе «Дом творчества») - это когда сообщество или один человек делает то, что его беспокоит, это чистое искусство. Когда это делают не для того, чтобы это продавалось. Как только режиссёр начинает думать, как заработать на этом деньги, автоматически врубаются другие механизмы. Ты делаешь продукт, и начинают гадкие вещи появляться в голове, которые убивают любое творчество, ты начинаешь думать - так, а вот не будет ли эта сцена… Нет, здесь ругательство надо убрать, так не пойдёт. Это весьма далеко от творчества.

- Не планируешь заняться вплотную киноискусством и отойти от театра?

- Театр - он навсегда, просто тот театр, который я вижу вокруг себя, мне неинтересен втройне, потому что это не театр, это говно на палочке из 19-го века. Я абсолютно не разделяю мой театр с тем кино, которое мне нравится и которое я вижу. Они существуют по разным законам, по-разному сложены, делаются и прочее, но у них корень один, это как два стебелька, которые растут параллельно, но из одного клубня.

- Кино не вытеснит театр?

- Нет, никогда не вытеснит, знаешь почему? Потому что, как говорил Джим Моррисон, «ничто не уцелеет во Вселенской бойне, кроме театра и песен». Представь, что по всей земле произошёл ядерный взрыв; сгорело все - электроника, носители, плёнка, матрицы, нет ни черта - просто люди бродят, жрут собак - те, кто выжил, - собираются в пещере. И вот кто-то встает и начинает рассказывать. Что такое вообще рассказчик? Вот сидят люди в тайге, и один начинает что-то рассказывать. Собственно говоря, это театр и есть. Театр - это первородное. Любые шаманские мероприятия - это обалденно закрученные театральные спектакли, которые можно наблюдать со стороны. Кино всё равно вторично. Кино - это техника, которая снимает театр. Возможно, когда в кино вообще не будет живых людей, а будут только нарисованные персонажи (а это не за горами), возможно, тогда театр станет ещё более элитарным видом искусства, потому что он перестанет производить артистов для кино и станет более закрытым. Театр или концерт любимой рок-группы - это обмен энергией между артистами и зрителями. И хорошие фильмы всегда театральны, потому что ты чувствуешь с экрана энергию.

- В своих интервью ты часто говоришь о честности. Как ты считаешь, сейчас зрителям нужна эта честность, которую ты пытаешься показать в своих работах?

- Честность - тоже вещь, на мой взгляд, абсолютно относительная. То, что честно для одних, может показаться фальшивым для других. Мне нечестные люди неинтересны; даже больше скажу, я их не уважаю. Я не люблю людей, которые прогибаются, хитрят, выгадывают. Хитрость в жизни нужна, но она должна быть «белой». А честность необходима всегда, во все времена и каждому обществу. То, что её сейчас практически нет в нашем мире, - это такое время, которое мы создаем сами, как говорила главная героиня пьесы «Дорогая Елена Сергеевна».

Время создают сами люди. Если то, что происходит в стране, в мире, происходит именно так, значит, людям сейчас это нужно, выгодно. Сейчас, согласно индуистскому циклу, во всем мире - период Калиюги, он длится уже очень давно, и сейчас он очень сильный, особенно в России. Это время зла - тёмные силы захватили разум людей. Кто-то скажет, что я злой, а я считаю, что это абсолютно не так. Просто я часто говорю правду и терпеть не могу лжи, фальши. И этот фильм тоже - мы уже монтируем и сидим, хохочем, потому что понимаем ханжеский подход современного зрителя, и, я думаю, посмотрев фильм, многие из наших «деятелей» будут прикладывать руку ко лбу и говорить: «Ну зачем же снова так, почему нельзя снять что-нибудь другое...». Люди просто путают многие вещи и часто пошлость принимают за что-то розовое и пушистое, но это уже абсолютно другой разговор.

Фото: vk.com, а также из личного архива Сергея Руденка