Но пока люди воспринимают эвакуации с пониманием. Настораживает другое. Те наши структуры, что обеспечивают общественную и государственную безопасность, делают ровно то, на что и рассчитывают анонимные террористы: они проводят эвакуации, а потом ищут — есть бомба или нет.
Бомб нет. Но есть дети на морозе, которых утром привезли в школу родители и не сразу могут их забрать.
Бомб нет? Или их «муляжей» просто не нашли? Представьте, сколько нужно времени, чтобы обойти все возможные места закладки «боеприпаса» в кампусе университета, где тысячи помещений?
Может, пора сменить тактику реагирования на эту угрозу и переписать «протокол» действий? Ведь, если завтра все учреждения города разом получат сообщения о «заминировании» — мы все выйдем на улицы? А через неделю снова? А потом через день? Так и будем делать то, чего от нас добиваются «террористы»?
Предлагаем вашему вниманию мнение Алексея Суконкина, замечательного литератора, пишущего на военные темы и имеющего военный опыт. Мнение спорное, резкое, прямолинейное. Но если эту тему не обсуждать, то и решения не найти.
«Игра в эвакуацию, которая проходит в школах России в последний год особенно яростно, не имеет ничего общего с обеспечением безопасности людей в контексте реального использования взрывных устройств в качестве террористических средств, и вот почему.
Смоделируем ситуацию: берём условную школу с условным количеством условных детей — не как реально существующую, а, скажем, как модель последующего повествования. Тут сейчас кто-то начнёт вопить и стенать, но я сразу говорю: не переносите нижесказанное на живых людей, чтобы вам не было грустно и больно, если вы считаете себя душевно-ранимой сущностью, а ещё лучше вообще не читайте данный текст, если чувствуете, что готовы расплакаться. Ведь моя задача сейчас — донести до сознания масс (и людей, принимающих решения) абсурдность реализуемых мер при получении анонимного сообщения о минировании.
Итак, условный террорист решает реализовать теракт в условной школе. Допустим, он решил установить в здании школы взрывное устройство (ВУ). Способов установки много, но объединить их можно всего в несколько групп: прямая доставка в школу, скрытная доставка в школу и установка ВУ вне школы.
При реализации возникает такая проблема:
1. На входе условной школы стоит условный охранник, который как минимум сможет увидеть незнакомого фигуранта с подозрительным пакетом в руках, и сообщить о нём куда следует, А как максимум не пустить его в школу, призвав на помощь физрука с трудовиком. При этом условимся, что условный террорист вооружён лишь пакетом с ВУ и силовой вариант проникновения ему неподвластен. Он слаб и труслив, а при попытке проникновения отхватит от физрука гантелей, от трудовика молотком, а от охранника вдоволь напьётся слезоточивого газа и будет передан органам правопорядка. При этом оснований для эвакуации не возникает в принципе.
2. Попытка проникнуть в школу не через вход или через вход силовым путём — однозначно будет расценена как незаконное проникновение со всеми вытекающими последствиями. В этой ситуации ни охранник, ни трудовик с физруком помочь ничем не смогут. Все мы помним, как развивались страшные события в Беслане — и штатно эвакуировать людей из захваченной школы уже вряд ли удастся — и это мы даже обсуждать не будем.
3. Попытка скрытного проникновения. Заряд установить в портфеле одного из условных учеников, который и доставит его в условную школу. Заряд окажется в охраняемом периметре, и скорее всего в одном из классных кабинетов (запомним этот момент, так как в дальнейшем он окажется очень важным), или в коридоре, что несколько печальнее;
4. Установка условного ВУ в непосредственной близости от условной школы — вообще не пресекается никак, нигде и никогда.
Теперь оцениваем это с позиции условного террориста и понимаем, что наиболее безопасный для него вариант (с целью нанесения ущерба) — это установка ВУ вне охраняемой и находящейся под наблюдением/сигнализацией/повышенным вниманием условной школы. Такой заряд будет спрятан, замаскирован ….
И вот террорист звонит и говорит: школа заминирована. Теперь скажите: где будет больший эффект от взрыва гранаты — в классе, или в коридоре, через который выводят всех учеников школы?
Значит при сообщении о заминировании, не должно происходить никаких перемещений школьников! Дети должны оставаться в классах, коридоры должны быть пусты. Отдельные классы — это локализация возможного взрыва. За пределы отдельного класса взрыв гранаты не распространится.
Это мой первый довод против массовой эвакуации при поступлении анонимного сообщения о минировании.
В дальнейшем эвакуация может проводиться только в условиях, когда кинологи отработали все коридоры. При этом дети во всех случаях должны выводиться БЕЗ портфелей, которые после оставления классов последовательно осматриваются кинологами.
Возвращаемся к условному террористу. Что он там решил, какой способ для него самый безопасный? Конечно, установить заряд вне школы. И вот тут самое интересное начинается.
Как подвести максимум условных детей под условный заряд, если они все сидят за толстыми и непробиваемыми стенами школы? Как придать максимальную эффективность условному заряду? А проще простого: нужно, как я уже написал, «поместить его в центр событий», т. е. сообщить о минировании школы, и тогда, согласно существующим регламентам, условные ученики будут выведены и временно сконцентрированы в каких-то местах, находящихся за пределом внимания систем безопасности данного учебного заведения (охраны, видеонаблюдения, сигнализации).
А дальше может быть так, как было 9 мая 2002 года в Каспийске. Помните? Нет? Я напомню тем, кто не знает. С помощью всего лишь одной осколочно-направленной мины МОН-90 во время торжественного марша был подорван парадный оркестр 77-й бригады морской пехоты. Погибло 44 человека, более ста человек было ранено, в том числе много детей.
Именно поэтому любое сообщение о минировании нужно рассматривать и как попытку вывести огромное число людей на заранее подготовленную позицию для нанесения массового ущерба. И это мой второй довод против массовой эвакуации.
Соответственно здесь нужно сформулировать правило, согласно которому, ПОКА ЛЮДИ В ШКОЛЕ — ОНИ ЗАЩИЩЕНЫ — толстыми стенами, локальным разделением, системами безопасности. Стоит подчеркнуть; в 2019 году из более чем пяти тысяч сообщений о заложенной бомбе — в школах, детских садах, больницах, торговых центрах, аэропортах, вокзалах — которые были отработаны, ни в одном случае правоохранителям не удалось обнаружить ни одного реального взрывного устройства. Даже имитаций ВУ не было никаких. Или нам не сообщили?
Сообщения о минировании во всех случаях не имели ничего общего с реальным применением взрывных устройств. И пора бы уже установить полное отсутствие связи между анонимными сообщениями о минировании с реальными минированиями террористического характера, о которых не сообщается перед их реализацией. Силовики в деле вычисления «телефонных террористов» добились определённых успехов, а вот в деле поиска авторов сообщений, присылаемых по электронной почте (именно этот тренд закрепился в 2019 году), успехов нет. Пока тех, кто нам угрожает, технически не отследить… И пожалуйста, не рассказывайте мне сказку про мальчика и волков — она конечно поучительна, но к данному случаю не применима.
Вывод:
В связи с этим полагаю, что силовики должны пересмотреть порядок обращения с анонимными сообщениями о минировании.
По опыту 25 лет борьбы с терроризмом в России, задуманные всякими мерзавцами терракты всегда исполнялись без заблаговременных предупреждений. А предотвращённые — предотвращались на этапах подготовки. И не было ни одного (разве что «учебного»), раскрытого по схеме: «получили сообщение — нашли — обезвредили».