Открывает серию — Геннадий Лазарев, депутат всех созывов краевого парламента, доктор экономических наук, президент ВГУЭС.
— Геннадий Иннокентьевич, эпидемия явно заканчивается, как она сказалась на приморцах, на ваш взгляд?
— Лично я считаю, что праздновать победу ещё рано. Эпидемия не только не прошла, она — в разгаре. Отмечаются новые случаи заражения. И к тому же у нас нет никаких объективных причин торжествовать, даже если она и заканчивается. Мы не знаем природу вируса, не понимаем, как он распространяется и у нас нет от него вакцины. Боюсь, нас ещё ждут новые вспышки заболеваний.
— Тем не менее число заболевших не растет, а сокращается. Во многих странах, да и у нас в ряде регионов люди возвращаются к обычной жизни. Как, на ваш взгляд мы прошли эту эпидемию?
— Господь нас помиловал и по сравнению с другими странами у нас сравнительно немного смертей вследствие коронавируса. Посмотрите, что было в самых развитых странах Европы и в США — у нас количество умерших на тысячу населения намного ниже. Проблемы в социальной жизни и экономики есть, но и здесь, если даже взять количество безработных, то ситуация серьёзная, но не катастрофичная.
Нам нужно внимательно посмотреть, как из эпидемии выходят страны, которые не вводили карантин, такие как Белоруссия и Швеция. В Швеции умерло около 4 тысяч, чуть меньше, чем в России. Белоруссия потеряла — около 250 человек. При этом экономика этих стран не так пострадала от пандемии.
Не очень понятно, что влияет на смертность в разных странах. Пока мы можем только накапливать информацию для анализа. Что будет дальше — никто не знает. Останется ли коронавирус с нами навсегда, сколько населения получит иммунитет — ответов на эти вопросы нет. Все прежние эпидемии гриппа в последние полстолетия не вызывали в мире таких потрясений, как эта, вызванная коронавирусом.
— Как вы думаете почему государство не ввело режим ЧС?
— ЧС — это очень серьёзно и затратно. Это дорого обошлось бы бюджету и стране. Мне кажется ситуация в стране не была настолько критичной, чтобы вводить ЧС…. Хотя есть и другие точки зрения.
— Но ведь экономика серьёзно пострадала….
— Да, по-гамбургскому счету — потери для страны — колоссальные….
— Как вы оцениваете ущерб для экономики края от эпидемии?
— У нас статистика поквартальная. Цифр пока нет, может в июле первые будут. Но я ущерб экономики оцениваю по тому, что видно невооруженным глазом. Люди не получали зарплату, бизнес стоял. Поступления в бюджет упали. И сейчас явно мы не собираем то, что планировали. А расходы –то в связи с этой ситуацией только увеличивались.
— Тем не менее в этот период некоторые предприятия Приморья, например, Находкинский судоремонтный завод и Восточная верфь во Владивостоке получили заказы на строительство новых краболовов.
— Для Восточной верфи, которое работает на оборонных заказах, это первая попытка работать с коммерческими заказами. Могу сказать, что большой прибыли для предприятия тут не будет, работа почти по себестоимости и для того, чтобы набраться опыта. Думаю, что первое судно сдадут в этом году, и ещё два в следующем. Тут ещё проблема в том, что начинается закладка судна в одних экономических условиях, а завершается уже при других ценах на все материалы и комплектующие.
— Депутаты краевого Законодательного собрания обсуждали положение дел в крае в связи с коронавирусом? Была ли полемика между фракциями, как оценивались действия приморского правительства?
— Конечно обсуждали и обсуждаем. Как правило мы поддерживаем все меры, предлагаемые Роспотребнадзором, медиками, правительством края и губернатором. Хорошо, что не нашлось среди депутатов человека, который утверждал бы, что понимает ситуацию лучше, чем специалисты…. Мировая наука не знает, что делать, а тут депутат советы даёт… Хочу отметить что все фракции в Законодательном собрании от разных партий поддерживали предлагаемые меры.
Тем не менее краевое правительство не сразу само выбрала путь борьбы с коронавирусом в крае. Попытка ввести пропуска через смс провалилась, и хорошо, что губернатор к этой теме не возвращался.
Сами знаете, суровость законов в России компенсируется необязательностью их соблюдения. Народ в Приморье — самостоятельный… Но есть и большая группа законопослушных людей, которые терпеливо и дисциплинированно выполняли все указания по самоизоляции. И так показывали пример остальным.…. Иначе число заболевших в крае могло быть больше.
— Кто сильнее всего пострадал от эпидемии?
— Врачи и медучреждения. И надо понять, почему у нас такой большой процент инфицированных среди медицинских сотрудников…. Хотя, кое-что понятно. Они должны были и «самосберегаться» в своих скафандрах и лечить. Одновременно это сложно сделать. Ну как послушать хрипы в легких у пациента, если у тебя на голове целый гермошлем? Или через защитный щиток рассмотреть, что там за высыпания в горле у больного. Эти костюмы на них мешали им работать. В них-то и находиться долго само по себе тяжело.
На момент начала эпидемии у нас была старая инфекционная больничка, построенная еще при царе. Потом стали выделять корпуса под инфекционные отделения в других больницах. Министерство обороны развернуло целый госпиталь в Уссурийске. Какие выводы нужно сделать из этой ситуации?
Знаете, как в Госрезерве есть запасы продуктов, топлива, так и нам нужно не только
— Сочувствовали ли вы нашим землякам, застрявшим за границей из-за пандемии и с трудом оттуда выбирающимся?
— Конечно. Но я бы разделил. Одно дело, когда люди работали или жили там до эпидемии и совсем другое, когда они рискнули поехать на отдых, хотя уже это было рискованно. Конечно, выручать надо и тех, и других.
— Начнётся ли новый учебный год в вузах этой осенью очно или дистанционно?
Вот для системы образования эпидемия преподнесла важнейший урок. Надо решительно переходить на новые форму обучения. Старые формы — явно умерли. Нужно максимально внедрять цифровые технологии. Я думаю, что мы во ВГУЭС будем комбинировать смешанные формы обучения. Между прочим, это потребует больших дополнительных расходов. Просто для сравнения: государство компенсирует вузу 200-300 тысяч рублей в год на обучение одного студента по разным специальностям. А в США год обучения стоит 50-60 тысяч долларов. Мы отстаем в несколько раз.
Опыт последних месяцев дистанционного образования показал, что даже наша инновационная компьютерная база недостаточна для массового перехода на цифровые технологии. Не готовы оказались и некоторые профессора. Студенты смотрят уже не с улыбкой, а с сожалением на преподавателя, который не может пользоваться современными коммуникациями. Вот тут коронавирус нас подтолкнул решительно переходить на самые передовые обучающие технологии.