Семейные тайны: куда пойти жертвам насилия в Приморье
Только за апрель и часть мая 2020 года в Приморье полиция зафиксировала 71 случай домашнего насилия.
Беда, о которой молчат
Да, по данным полиции, количество инцидентов, связанных с насилием в семье, стало меньше. Однако, по мнению экспертов, это далеко не показатель — многие случаи квалифицируют по другим статьям.
Более того, чаще всего жертвы домашнего насилия либо не обращаются за помощью, либо отказываются писать заявления в полицию.
Как правило, громкие истории об абьюзерах (так чаще сегодня называют домашних тиранов) начинают бурно обсуждаться тогда, когда у очередной жертвы накопившиеся за годы издевательств эмоции доходят до точки кипения — и нарыв вскрывается, гнев, страх, боль выплескиваются наружу — и в состоянии аффекта жертва убивает своего мучителя. Типичный пример — дело жительницы Находки Галины Каторовой. Громкое дело, обсуждавшееся и в соцсетях, и в СМИ… Галина убила мужа, много лет избивавшего ее.
— Домашнее насилие распространено по всей России, и, хотя свежей статистики у меня нет (вообще в крае, как и во всей стране, она почти не ведется), могу сказать, что Приморье не в лидерах. Во главе списка обычно значатся республики Северного Кавказа, — говорит Регина Дзукгоева, психолог, руководитель проекта «Маяк», который помогает, в том числе, жертвам домашнего насилия. — Статистику пытаются вести некоммерческие организации, занимающиеся помощью женщинам в трудных ситуациях, но она обрывочная и неполная. Я вот, к примеру, знаю, сколько женщин обратилось ко мне, но также знаю и то, сколько не обратилось — по самым разным причинам.
Бьет — ну что ж, дело семейное…
По словам Регины Дзукгоевой, проблема заключается в другом. Очень часто, чтобы привести цифры статистики к какому-то приемлемому показателю, в полиции дела о домашнем насилии просто переквалифицируют. Например, в хулиганство или причинение тяжкого вреда здоровью. В России вообще стараются максимально избегать упоминаний о дискриминации человека (а домашнее насилие и есть форма дискриминации), а уж тем более доводить такие дела до суда.
«Многие в нашем крае уверены, что домашнее насилие — дело семейное, что сор из избы выносить не надо. Я уже семь лет веду прием как психолог — и в экстренных случаях, когда женщины обращаются в критической ситуации, и по вопросам семейных проблем. Так вот, и те, и другие клиентки рассказывают о том, что их бьют мужья, так же спокойно и обыденно, как о том, какой борщ она варила», — говорит Регина Дзукгоева.
А в тебе живет абьюзер?
Причины домашнего насилия — и надо помнить, что речь идет не только о чисто физическом насилии, но и о психологическом тоже — весьма разнообразны. Психологи, психиатры, социологи пишут на эту тему многочисленные диссертации, но само явление, увы, никуда не исчезает.
Специалисты говорят, что домашнее насилие может быть вызвано детскими травмами, семейной традицией, социальной и личностной неудовлетворенностью абьюзера, который самоутверждается, издеваясь над теми, кто слабее и зависим от него; домашний террор может быть и следствием особенностей личности конкретного человека. То есть единой четкой теории на сей счет нет, психологи подчеркивают только, что, как правило, причин может быть множество. Но ни одна из них не является оправданием. Разумеется, склонность к домашнему насилию подпитывается алкоголизмом, отсутствием самоконтроля, плохим воспитанием и так далее, и тому подобное. Конечно, говоря о домашнем насилии, в первую очередь все подразумевают ситуацию, когда муж систематически избивает и издевается над женой.
«Мой муж — глава мира и его окрестностей»
Насилию, согласно данным международной статистики, подвергаются женщины в каждой четвертой семье в мире. Сегодня закон о домашнем насилии принят в 127 странах, а охранные ордера предусмотрены в 124. России в этом списке нет.
Соответственно, когда не существует закона о домашнем насилии, то нет речи и о приютах, кризисных центрах, где женщины могут получить помощь, консультацию, а самое главное — скрыться от абьюзера, спрятаться. Иногда это важнее всего.
«Женщина, которую регулярно избивают, настолько бывает запугана, что просто не в состоянии даже представить, что из этой ситуации есть выход. И только через некоторое время пребывания в центре, после работы с психологами жертвы насилия начинают понимать, что абьюзер — не самое сильное и самое главное существо в этом мире, что он не всевластен и что она сама может управлять своей жизнью», — отмечает психолог Тара Ройлян.
Однако, отмечают эксперты, осознание таких простых вещей именно у жертв домашнего насилия случается далеко не сразу.
«Сегодня, когда в свободном доступе есть множество фильмов, книг о том, как женщины вырываются из-под давления домашнего тирана, понемногу начинают и наши землячки понимать, что относиться к избиению, к моральной травле как к чему-то нормальному, нельзя, — говорит Регина Дзугкоева. — Они узнают, что есть и финансовое, и психологическое насилие, и что терпеть это нельзя, неправильно. Все чаще ко мне приходят на прием женщины, понимающие, что когда муж требует: не смей общаться с подругами, — это уже психологическое давление, что так нельзя. Но чаще это молодые женщины. Те же мои пациентки, кому за 45 и выше, принимают насилие как нечто естественное: все, что делает муж, это хорошо»
Странное, уродливое «мы»
В Приморском крае не существует единого кризисного центра для женщин — жертв домашнего насилия. Если в случае с детьми, которых избивают родители, в дело вступает комиссия по делам несовершеннолетних, органы опеки и попечительства. В итоге ребенок может быть помещен или в детский дом, или в социально-реабилитационный центр типа «Паруса надежды», женщине, над которой издевается муж, фактически дается только один путь: заявление в полицию, и весь последующий путь, ну и развод, разумеется.
«Да, уголовные дела заводятся редко и неохотно, — подтверждает Регина Дзугкоева. — Но дело даже не в этом. В России нет специальной программы, которая бы защищала женщин, пострадавших от насилия. Таким женщинам должны помогать психологи, юристы, а не только полиция. Вот женщину избил муж, у нее сотрясение, ушибы, она испугана — и пишет заявление. А затем муж-абьюзер стоит на коленях, клянется в вечной любви, дарит подарки. А женщина в созависимых, абьюзных отношениях уже мыслит иначе. Понимаете, это другой тип отношений, симбиотический, можно сказать».
По словам эксперта, в такой ситуации, уйдя от мужа, женщина, подвергавшаяся долгое время насилию, чувствует не облегчение, а глубочайшую беспомощность, одиночество, не знает, как жить дальше. В таких семьях нет «я плюс ты», есть только странное и уродливое «мы», где у одной из составляющих этого «мы» нет никаких прав. Из такой каши очень трудно выбраться.
«И вот сидит такая женщина, избитая, написавшая заявление на мужа, у мамы, например, к которой она сбежала после избиения. И чувствует себя как листок на ветру. А если ее мать из такой же абьюзной семьи (а это 99 процентов случаев в России), то она будет подталкивать дочь: иди, забирай заявление, к мужу вернись, бьет — значит любит, потерпишь, да кому ты с детьми одна будешь нужна… И перепуганная женщина идет и забирает заявление. И мирится с мужем», — отмечает Регина Дзукгоева.
Следует понимать, что женщина, длительное время подвергающаяся насилию, в том числе психологическому, просто не способна даже представить, что она сможет жить в разводе, что это вообще осуществимо. В ее представлении весь мир контролируется насильником.
«И дело все в том, что у этой ситуации нет никакого решения, никакой „золотой таблетки“, — говорит Регина Дзугкоева. — Нужны годы работы, в том числе публикации в СМИ, которые будут объяснять, что так жить нельзя. И не просто обвинять мужчин, мол, вот какие нехорошие, бьют, а проводить именно разъяснительную работу, методичную и постоянную. Да в образовательных учреждениях, на тренингах, самыми разными способами внедрять в сознание общества простую мысль: насилие — это плохо. Это должны понимать и женщины, и мужчины. Есть множество методов решения проблем без насилия. Но такой путь длителен и тернист, и он нами еще не начат по сути»
Эксперт отмечает, что традиция жизни без насилия в семье — ее можно создать. Во многих странах для абьюзеров существуют программы по типу «12 шагов», как для алкоголиков, например. И если мужчина понимает, что при наличии проблемы в семье, например, ему проще ударить, чем решить вопрос как-то иначе, он может пойти в такую программу.
С понедельника жену не бью
Впрочем, на помощь женщинам в трудной ситуации приходят негосударственные центры поддержки жертв насилия.
«Есть центры помощи женщинам, основанные разными религиозными организациями, — говорит Регина Дзугкоева. — Это для кого-то может быть минусом, безусловно… Кроме того, во многих таких организациях настаивают на сохранении семьи, на том, что следует помириться с абьюзером, что нужно просто правильно себя вести — быть милой, покладистой, хозяйственной — и тебя бить не будут».
Есть и нерелигиозные, например, центр помощи женщинам с детьми «Ковчег надежды» и дальневосточное общественное движение «Маяк».
«У „Маяка“ есть странички в социальных сетях. Мы помогаем — и психологически, и практически, и юридически. Но не с разводом или алиментами — с этим могут помочь даже просто социальные службы государственные. Мы помогаем написать заявление в полицию, добиться выплат через суд и так далее, причем можем дойти вплоть до ЕСПЧ», — отмечает Региона Дзукгоева.
Что может «Маяк»? Предоставить информацию; бесплатно оказать психологическую и юридическую поддержку; арендовать квартиру на два месяца, чтобы было безопасное место, где можно прийти в себя; помочь с оформлением документов и поиском работы; при необходимости заботливо перенаправить в другой кризисный центр.
«Мы объясняем женщине: ни один абьюзер не проснется утром неожиданно с решением: все, я больше жену не бью и не унижаю. Многие абьюзеры даже не понимают, что делают, в силу своего воспитания, они объясняют себе свои поступки так: она меня довела. Для того чтобы перестать быть насильником, надо очень этого хотеть и пройти большой путь, сознательный путь изменений внутренних», — отмечает психолог.
Практический опыт показывает, что очень мало мужчин не только в Приморском крае, но и в стране обращаются за психологической помощью, традиционно не доверяя психологам. Между тем, во многих странах существует такая практика, когда полиция не просто принимает заявления от жертв домашнего насилия, но и начинает профилактическую работу с абьюзерами, объясняя, например, мужу: ты можешь пойти на полгода в тюрьму за то, что избил жену, а можешь отправиться на программу реабилитации, причем в эти полгода ты не можешь на три метра приближаться к жене. И выбор зависит от каждого. Когда все организации, от полиции до социальных служб, работают вместе, на одну цель, построение общества, в котором домашнее насилие прекратится, становится более реальным.
Адреса:
Девиз центра «Маяк»: «Мы слушаем. Мы слышим. Мы помогаем».
Телефон горячей линии круглосуточно (звонок или WhatsApp): +7 914 345 00 55.
«Ковчег надежды» (Владивосток, ул. Успенского 74а, +7 (42-32) 55-87-63, +7 (42-32) 97-33-29, +7 (42-32) 38-95-39, ).