Мама вспоминала, что отец давно мечтал купить автомобиль, но никак не удавалось собрать нужную сумму. А тут предложили, хоть и подержанный, но в хорошем состоянии и недорого. Чуть не хватало, и папа добавил из денег, отложенных на покупку детской кроватки. В итоге я неделю с рождения спала в детской ванночке, пока не купили новую кровать. Дефицитом они не были, просто не было денег.
Машина ездила без нареканий. По мере улучшения благосостояния купили новый «Москвич», потом «Жигули». Начали с модели ВАЗ-2101, в народе прозванной «копейкой». Отец долго ездил на машинах этой марки, ему как-то удавалось менять автомобили каждые пять лет на новые. Делал это, чтобы не ремонтировать — после пяти лет эксплуатации самое популярное у автолюбителей изделие советского автопрома требовало капитального ремонта. А во времена застоя, как сейчас называют 1970–1980-е годы, ремонт автомобиля, причём любой сложности, был большой проблемой. Решалась она не как сейчас — количеством денег, а наличием определённых связей в автосервисе. И далеко не каждый мог похвастать полезным знакомством.
В советские времена машины под домом не стояли. Раз есть авто, должен быть гараж. Автовладельцы по месту жительства объединялись и совместными трудами строили кооперативные гаражи. Учитывая, что стройматериалы были в дефиците, как им удавалось доставать цемент, блоки, кирпич, дерево, ворота железные — это уже отдельная история. Поэтому не все кооперативные строения выглядели, как достойные гаражные боксы. Некоторые смотрелись настоящими сараями-курятниками, но никого это не смущало.
Гаражи по тем временам были не только местом хранения авто, но и своего рода клубом по интересам. Вечерами там было всегда многолюдно — авто требовали постоянного ремонта, не крупного, но что-то всегда приходилось подладить, подшаманить, модернизировать и улучшить. Запчасти к автомобилям были в вечном дефиците, их отсутствие приходилось компенсировать народной смекалкой — из подручных средств, старых узлов и каких-то железяк мастерили пригодную деталь. Поэтому практически все водители были в той или иной степени автослесарями — мелкие и средней тяжести поломки исправляли сами, для крупных проблем искали народных умельцев, расплачиваясь по тарифу «литр белой, литр красной». Друг другу товарищи по гаражу с ремонтом помогали, ударный труд дружно отмечали тут же, в боксах, импровизированным ужином с распитием отнюдь не чая.
В начале 1980-х отец решил пересесть на автомобиль, выпускаемый концерном ГАЗ. «Волги» считались более статусными, но отец руководствовался только практичностью. Нижегородские машины были более крепкими — не зря все такси в советское время были именно разные модели «Волги». На них дольше, чем на «Жигулях», можно было ездить без капремонта. К тому же проще решалась проблема приобретения запчастей, стёкол, шин, дисков — всё это не было настолько недоступно, как жигулёвская оснастка. К тому же всегда можно было договориться и купить необходимое у тех же таксистов.
Но купить «Волгу» намного сложнее, чем «народные» авто, на них очередь была не только длиннее, но и попасть в неё могли льготники, ветераны войны или люди, чем-либо отличившиеся, как правило, на профессиональном поприще.
Отца записали. Через год пришла машина на его имя. Отправился было выкупать, но тут его вызвали в партком. Кто-то нажаловался: мало того, что он «Жигули» менял регулярно на новые, а тут вообще, флагман российского автопрома получил и года в очереди не простояв.
— Я не могу запретить вам купить этот автомобиль, он пришёл на ваше имя. Но и игнорировать письмо в партком тоже не могу. Поступим так: вы мне отдаёте или ключи от автомобиля, или партбилет, — предложил партийный босс отца. Тот отдал ключи. Такое было время — нарушителей не только партийной дисциплины, но и этики могли исключить из партии, а это уже пятно на всю жизнь и крест на карьере.
Через год отец всё-таки купил «Волгу». Правда, это была уже новая модель, которая мало чем отличалась от предыдущей, по крайней мере, внешне. Самым заметным нововведением были пластиковые чёрные, а не хромированные металлические решётки на бампере, и утопленные, а не торчащие ручки дверей. Стоила модель уже на четыре тысячи дороже. С деньгами выручил дед, отцов отец, иначе и от этого авто пришлось бы отказаться. Кредит на машину не давали.
Тогда во Владивосток пришло несколько автомобилей с завода-изготовителя, ему предложили выбрать. Машины новые, но из десятка оставшихся только три-четыре были на ходу. Отец долго выбирал самую беспроблемную, чтобы не требовалось ремонта. Но таких не было — в каждой что-нибудь, но требовало доводки, замены битых стёкол и прочего.
В выбранной отцом машине было какое-то кривое торпедо (передняя панель — прим. ред.), радиоприёмник не работал. Зато к ходовке, другим важным деталям и узлам претензий не возникало. Торпедо как-то выровняли, а вот приёмник оказался заморочным. Над этим прибором бились лучшие специалисты Приморья, работающие со сложнейшей аппаратурой и электронными приборами военных кораблей. Но оживить автомобильный приёмник, коим оборудована была «Волга», гордость советского автопрома, так и не смогли.