Спойлер: идея неотрывно следовать по пятам за мэром Владивостока изначально была обречена на провал. Всё-таки есть рабочие моменты, которые остаются «за кадром». Например, онлайн-заседание краевой антитеррористической комиссии — формат сугубо для глав муниципалитетов и нескольких региональных министров. Иначе какое противодействие возможному террору, если мы сейчас возьмём и всем об этом расскажем? Или процесс перераспределения межбюджетных трансфертов — это вообще «без ста граммов не понять», и можно потом заварить кашу, ляпнув что-нибудь не то про «этот миллион — туда, а этот — сюда».
Люди, знакомые с творчеством группы «Несчастный случай», легко угадают отсылку к их хулиганской песенке про график. В нашем случае всё получилось примерно так же: план на понедельник, составленный заранее, был выполнен только частично. Он менялся буквально на ходу.
В 08:15 мы «упали на хвост» целой компании работников мэрии, краевого правительства и организаторов международных спортивных игр «Дети Азии». Они пройдут во Владивостоке с 27 июля по 8 августа, и сейчас — активная фаза подготовки к приёму гостей.
Не станем грузить вас подробностями — об этом пресс-служба администрации сообщает регулярно и весьма развёрнуто. Уточним лишь, что после 6-й точки объезда и «крюка» из центра города до пос. Емара, где расположен ВДЦ «Океан», сбились со счёта — в отличие от самого Шестакова.
Чуть позже он скажет, что ему больше нравится не кабинетная работа, а именно на улицах города. Причина проста — можно визуализировать итоговый результат.
В какой-то момент было ощущение, что Шестаков — как тот родитель, который очень любит своих детей, но лишний раз перепроверяет, не «начудили» ли они лишнего. Во время осмотра объектов большого мероприятия ему пришлось и идеи генерировать — как привезти зрителей в «Фетисов арену», чем занять свободное пространство (предложил, кстати, привлечь бизнесменов и устроить параллельно гастрофестиваль), куда расставить транспорт для удобства и безопасности детей, и одновременно собственными руками пришлось проверять, отмоется ли стена спорткомплекса от грязи и не отвалится ли часть забора в другом месте.
Перемещения во время объезда — в автобусе, служебное авто без нужды не гоняют. Пока едем, говорим про «больное» для крайне автомобилизированного Владивостока.
— Понятно, что Некрасовский путепровод полностью перекладывать не будем. Но вот те части, которые «поплыли» после работ, которые проводились в прошлом году, конечно, в порядок приведём. Мы находимся в суде сейчас с компанией, которая это делала, заказали судебную экспертизу по качеству работ, которые были проведены, по тем материалам, которые были. Искренне надеемся, что правда будет на нашей стороне. Потому что первые решения, которые были — не судебные, а экспертизы коммерческой — показали, что всё было выполнено надлежащим образом. Но не может за один сезон асфальт полностью разъехаться в разные стороны, даже с бытовой точки зрения логично, что были нарушения, — рассуждает мэр.
Выясняем дальше — что есть перспективного, такого, что «сидит в голове»:
— У меня в голове в большей степени крутятся развязки, которые нужны, или те проездные дороги, которых на сегодняшний день не существует.
Постоянно крутятся в голове Русская с выездом на проспект 100-летия. Причём есть несколько вариантов развития событий по этой дороге. Это возможный выезд, например, с Лесного квартала через Давыдова на Зарю (мы сейчас просчитываем такую возможность). Это расширение участка дороги от кольца Багратиона до поворота на Выселковую с выездом на Снеговую Падь. Это поворот со Снеговой Пади на объездную — многим понятно, потому что там дорога с двух полос переходит в одну, и потом в одну полосу они либо двигаются на объездную в сторону загорода, либо поворачивают направо в сторону центра. Обычно пробка у нас идёт налево, и вот эта одна полностью забивает, не даёт возможности выехать направо. Такое, с одной стороны, дело малое, но сдерживающее целый микрорайон.
Потом — дополнительный въезд на Змеинку. Мы обсуждали несколько возможных вариантов. Сейчас ведём переговоры с МО, чтобы забрать часть земельного участка, который необходим для создания полноценной улицы.
А так — проектирование, проектирование и проектирование. Таких участков много. Даже мы сейчас с вами проезжаем — Фирсова развязка. Её строили достаточно давно, она требует внимания с технической точки зрения. Здесь идёт сужение с нескольких полос — четыре полосы идут в сторону центра, а потом до условно двух с половиной, а нам необходима полноценная дорога. Всё-таки это такое «бутылочное горлышко», которое влияет на трафик.
Понятно, что в одном месте расшить проблему, а дальше оставить как есть — невозможно. Поэтому следующий участок дороги, где мы ведём проектирование — это развязка возле 38-й школы. Те автомобилисты, которые выезжают с Днепровской, идут вдоль стадиона «Строитель», разворачиваются и выходят из-под моста — эту часть проектируем.
Ещё у нас несколько развязок — от кольца Инструментального завода через 3-ю Рабочую в сторону Котельникова, расширение дороги до полноценных двух полос в каждую сторону.
По агломерации ситуация чуть сложнее. Мы сейчас готовим укрупнённые предложения. Для всех очевидно, думаю, что дорога, которая идёт вдоль Уссурийского залива — по сути дублёр М-60, с выездом на 19-м КП, через перевал в сторону Шаморы и уже туда — в сторону интегрированного курорта «Приморье» или аэропорта — она должна стать нормативной, четырёхполосной, полноценной. Это будет ещё одна возможность организовать въезд и выезд из города чуть более комфортно. Мы понимаем, что традиционно во время пляжного сезона запрос на выезд из города серьёзный, и мы должны дать какие-то альтернативы.
— Всё нужно искать. Если на проектирование мы общими усилиями найдём, то о полноценных проектах дорожного строительства нужно будет говорить и с краем, и с федерацией. Все наши пожелания будут стоить несколько миллиардов рублей, — делится расчётами Шестаков, попутно прикидывая, что за пять лет все эти «хотелки» вполне возможно реализовать.
Кстати, на вопрос о том, какую часть работы главы дальневосточной столицы составляет всё, что связано со строительством, градоначальник отвечает — 35-40%, а потом сам себя поправляет — всё же все 60%:
— Стройка — это обо всём. Это и о бизнесе, это все стройки, которые завязаны на общественные пространства, это все социальные стройки, всё, что связано с развитием территорий, стройки — это ещё и дороги.
Трип по спортивным и детско-юношеским объектам, общение с потенциальными корейскими инвесторами, заседание антитеррористической комиссии, встреча, аудиенция по интернету с главой Минвостокразвития, бюджетная комиссия, работа с документами, звонок из полпредства, ещё встреча…
— Ой, «прогуляли» уже одно совещание, — сетует помощник, лихорадочно следя за стремительными изменениями расписания главы города.
На этом фоне — чуть нервный шёпот секретаря про очередного посетителя:
— Ты же знаешь, он как засядет на час…
К слову, Шестаков положил конец комнате отдыха по соседству со своим кабинетом. Теперь там — рабочие места для его помощников. Главный аргумент — так удобнее и быстрее.
Задаём вопрос мэру про обед:
— У меня был чай и чокопай. Если это можно считать обедом, то да.
За день — около 150 документов приходится смотреть, визировать, расписывать по ведомствам. Только пятая часть из них — на бумаге, остальное — хвала современным информационным технологиям — проходит в системе электронного документооборота. Вместо ручки у мэра на такой случай — планшет.
— Я это расскажу, я свою «бубнилку» знаю наизусть. Надо так, чтобы было хорошо, — ремарка от мэра перед очередным совещанием.
Отправляется на него Шестаков в той же одежде, что и утром — ладно скроенный пиджак на футболку, джинсы и повидавшие уже немало километров ходьбы кроссовки Puma. Конечно, есть «заначка» на работе — рубашка, галстук. Туфли тоже есть, но — «иногда».
— Когда я знаю, что у меня совещания какие-то значимые, где важен дресс-код — всё понимаю, с утра одеваюсь соответствующим образом, чтобы форму одежды уже не менять. А когда есть понимание, что значимую часть дня буду проводить на улице, много ходить, стараюсь одеваться сообразно, — объясняет глава города «вольности» во внешнем облике.
Шестаков подчёркивает, что сейчас, наконец, всем стало спокойнее работать — имея в виду сцепку муниципалитета и регионального уровня власти:
— Отношения очень рабочие, я часть его (Олега Кожемяко — прим. ред.) команды. Мне кажется, мы очень активны в тех вопросах и задачах, которые он мне ставит. Мы такая — крепкая почва под ногами, абсолютно системные. Для нас очень было важно сделать так, чтобы термин «команда» распространился на администрацию города Владивостока. Потому что на протяжении многих лет, пожалуй, в минус Владивостоку играло то, что противостояние на муниципальном и субъектовом уровне было всегда. Убеждён, что многие хорошие проекты не были реализованы только по этой причине. Когда есть единый командный дух, есть общность целей и инструментов, городу и краю от этого только большой-большой плюс.
Ближе к вечеру, уже в собственной приёмной, мэр пересматривает сообщения в телефоне. Иногда увлекается — это заметно по тому, как он поднимает уголок рта (в сомнении?), или как высовывает кончик языка, увлекаясь процессом постижения сваливающейся информации. Но быстро возвращает «лицо» — не без гордости показывает, что коммунальщики каждый вечер информируют, что где будут убирать и приводить в порядок:
— Мы работаем практически всегда в ночь. Снег посмотрели — что эффективнее так вывозить, чтобы мы не парализовали работу города, движение… Это жизнь города, по-другому нереально работать. Это такой фантастический негатив — обнулить вывоз веток с Выселковой парализованной улицей можно запросто, к примеру. Здравый смысл выше инструкций, когда кому и где работать.
Тут же, пользуясь моментом, выясняем, сколько человек могут напрямую позвонить Константину Шестакову. Говорит — около полутора тысяч человек. Это все, кто записан в телефонной книжке — у этих же людей есть, как правило, и его номер.
С женой удаётся несколько раз в день поговорить или обменяться сообщениями. А вот сын и дочь приучены к тому, что папа на ответственной работе, и беспокоить его звонками без нужды не надо.
— Поэтому у меня такой «пунктик», если уж звонят дети. Сразу думаю — не случилось ли чего. Ситуации разные бывают, но в 95% случаев я на такой звонок из дома обязательно отвечу, — рассказывает Шестаков. — Вообще для семьи в части правил ничего не поменялось за последние 4-5 лет. Когда ты руководитель органа исполнительный власти, или когда ты зампред, или глава — плюс-минус правила работы одинаковые.
После того, как одна довольно популярная соцсеть оказалась недружественной по отношению к России, в мэрии быстро переориентировались на ВКонтакте и мессенджере Telegram.
— Пока только раскачиваемся — сейчас 4 600 подписчиков на канале. Но мы Telegram воспринимаем в качестве такой боевой единицы или боевого инструмента. Появился чат-бот, чтобы мы могли информацию собирать и распределять между ведомствами оперативно, — уточняет Шестаков. — Думали над TikTok, и мне казалось, что это достаточно перспективная площадка, но тоже ограничений сейчас много.
В общении с жителями Владивостока главе города помогает команда из семи человек. Благодаря им всё, о чём пишут мэру, оперативно уточняется, и дальше идёт в работу — тем структурам, которые несут ответственность за каждое конкретное направление.
«Чем мы можем быть полезны?» — вопрос, который Шестаков задавал в течение всего дня. Не «какого лешего???» (тут мы, конечно, слегка утрируем), а именно так.
В завершение — немного о личных впечатлениях. Мэр всегда смотрит в глаза собеседнику. Часто улыбается. Весьма доброжелателен — невзирая на чины и ранги. Ироничен. Въедлив.
— Ну что, побежали дальше! — прозвучало из уст Шестакова около 20:00, через двенадцать часов от старта.
Но на этом его день не закончился — впереди были ещё пара встреч и несколько деловых звонков. Помощница по секрету шепнула, что «раньше 22 часов мэр редко заканчивает».