Родителей не всегда можно воспитать — учитель о поиске общего языка с семьями

Часто мы с теплом вспоминаем уроки изобразительного искусства или мировой художественной культуры. Еще бы: никаких правил к заучиванию, сложных формул и расчетов — сидишь над альбомным листом, рассуждаешь об искусстве как взрослый. В этом смысле работа учителя по-настоящему особая: перед ним стоит задача не только увлечь ребенка, но и заложить в него базовое понимание российской культуры.

Посмотрим на «Портрет педагога»: учитель школы № 82 Владивостока Маргарита Мышелова — для детей Маргарита Степановна — преподает изобразительное искусство без малого 27 лет.

Если перечислить все полученные ей награды, список растянется на два листа: от благодарности министерства образования Приморского края до грамоты краевого Законодательного собрания, от благодарности Митрополита Владивостокского и Приморского Вениамина до теплых слов от Амурского филиала Всемирного фонда природы (WWF). И за всем этим скрывается человек, посвятивший жизнь детям.

— Почему вы выбрали именно изобразительное искусство?

Все с детства идет. Я родилась в прогрессивном селе на юге Украины — Шевченково, Одесская область. Родители относились к сельской интеллигенции: отец — бригадир в саду, мама — сейчас бы сказали дизайнер-модельер, а тогда просто швея-портниха. Она с изюминкой ко всему подходила. Дома были картины, одной из них, старинной с пейзажем, я всегда любовалась. Еще в начальной школе у меня начали проявляться способности к рисованию. Все это потихоньку заложило желание изучить, познать и попытаться изобразить.

Как и все дети тогда, я любила и историю, и фильмы, которые мы тогда смотрели. Была пионеркой, комсомолкой. В конечном счете мечтала стать юристом, от чего меня папа благополучно отговорил как отец, знающий нюансы взрослой жизни. Он говорил, что профессия художника гораздо более мирная. Он мне создал все условия — я смогла стать ученицей в художественной мастерской, прониклась этим всем. И зацепило. В конечном счете я поступила в Одесский педагогический институт на художественно-графический факультет.

Там я два года проучилась до замужества. И переехали во Владивосток, потому что муж родом отсюда. Здесь я уже художественное училище заканчивала. Институт мне основную базу дал. Педагоги заложили тот стержень, когда ты начинаешь понимать, насколько наша страна богата. Я не разделяю понятие «наша страна», потому что мы рождены в Советском Союзе, и чувство общего единения есть, оно формирует человека.

Сначала я работала учителем и в детском саду преподавала — работала с детьми от самых маленьких до тем, кому уже 11 лет. Это был тяжелый период 90-х, когда не понимали — День защитника отечества будет или нет. Такие моменты вставали перед нами — что же я должна говорить детям? Когда ты встаешь перед выбором, что ребенку объяснять, и что ему нужно знать сегодня, а не завтра, когда уже будет поздно. Ответственность рождается такая…

Хотя когда я 10 лет отработала и второй раз ушла в декрет, думала — в педагоги, может, уже не идти. У меня была встреча с моим преподавателем из художественного училища, и она сказала: «Ну, кто, если не мы?» Когда мы приезжали на курсы повышения квалификации педагогов, я постоянно сталкивалась с тем, что мало специалистов ведут этот предмет. Сами преподаватели, которые были на курсах, спрашивали — почему так. А дети недополучают.

— Каким образом вы доносите до детей, что ваш предмет важен для повышения уровня их культуры, эрудиции и понимания мира?

Стараюсь детям донести, показать значимость русской культуры в мировом масштабе. Чтобы они умели видеть то, что их окружает, и понимали значение этого. Как-то мне ученик говорит на уроке мировой художественной культуры: «И зачем мне это надо». Я отвечаю: «Ты выпускник, куда ты поедешь дальше?» Он сказал, что в Санкт-Петербург. Я говорю: «Скажут тебе — куда ты приехал со своими знаниями, минимальных вещей не знаешь». И ребенок совершенно по-другому на это посмотрел.

Только практическое значение изобразительного искусства помогает детям понять значимость этого предмета. У детей открываются глаза, особенно когда они участвуют в коллективном творчестве. У нас в сентябре проходит День тигра: представьте себе, подготовить колонну для шествия от школы — мы готовимся вместе: сначала собираем совет старшеклассников, утверждаем концепцию, делаем реквизит. Я даю возможность ребятам идеи свои раскрыть. Они вовлекаются.

Чтобы более практично предмет объяснять, надо знать, в каких видах деятельности изобразительное искусство сыграло роль. Олег Антонов, летчик — его самолет это его творение, а то, что он художник, никто не знал. Алексей Леонов — наш выдающийся космонавт, который впервые вышел в открытый космос, а ведь его картины хранятся в Третьяковской галерее, его глазами мы впервые увидели космос, в его картинах. И так, потихоньку, дети втягиваются.

— Дети бывают разные, встречаются и «трудные» ученики. Что нужно сделать, чтобы найти к ребенку подход?

Прежде всего, важна доброжелательность. Иногда приходится строгость проявлять, без этого никак. Дети — это прежде всего психологи, которые нас очень хорошо изучают и потом используют по полной. Поэтому приходится искать подход к каждому отдельно.

Где-то нужно побеседовать с родителями, где-то классного руководителя или завуча привлечь. Но до такого редко доходит. Чаще всего такие проблемы возникают из-за неорганизованности ребенка, и родители не организовывают.

Очень большую ответственность несут взрослые, как педагоги, так и родители. Ну, родители бывают разные, их не всегда можно воспитать. С детьми чаще всего проще найти общий язык.

— Сейчас много говорят о том, что школе нужно в полной мере вернуть ее воспитательную функцию — так ли это?

Все же зависит еще от людей, допустим, замдиректора по воспитательной работе. Если эти люди на месте, в школе проводятся мероприятия — это же воспитывает. Конечно, мой предмет воспитательный, потому что мы очень много говорим на экологическую тему, на патриотическую — открытку солдату мы с ними готовили.

Мне кажется, тут нужно понимать: у нас многонациональная страна, во-первых, и у нас огромнейший опыт. Тот опыт, который был в Советском Союзе, в Российской Империи, почему бы не взять его за основу и не адаптировать под современные условия. В нормальных школах так все и работает.

Сейчас «Уроки о важном» очень многое дают — этого на самом деле не хватало. Классные часы еженедельно и до этого проводились, мы давали какую-то базу, но это дало возможность именно говорить с детьми, беседовать. Плюс огромное спасибо за тот ресурс, который нам дают — основа, которую проработали методисты, это здорово.

Но нельзя ни в коем случае отрывать школу от семьи: когда мы вместе — учитель, родитель и ребенок, — тогда и результат хороший, детям некуда дергаться. Интернет ребенка «поболтает» и поставит на место, ребенок все равно поймет, что правильно, что не правильно. А если родитель его упускает, мы теряем детей.

Есть очень много посторонних вещей, которые наваливают на учителя. И это серьезно вредит в плане времени: бесконечные приказы, распоряжения, причем они не сыпятся от завуча — он как пересыльный, который тебе дает ознакомиться. Последнее время это просто зашкаливает. Во многие вещи просто некогда углубиться.

Многое связано с документами — и медикам, и все подобное. С одной стороны, понятно, кто как не классный руководитель должен этим заниматься, с другой стороны, где на это брать время. В этом плане, конечно, очень трудозатратно.

— Когда вы спустя годы встречаетесь со своими выпускниками, о чем вы вспоминаете?

И смешные моменты, где-то они рассказывают о своих хитростях. Есть разные истории: где-то они меня расстроили, но не специально, где-то не сказали правду, а потом — «Мария Степановна, простите», чувство вины осталось.

Вспоминают достижения. Мальчик один пошел в художественную школу и в дальнейшем, надеюсь, будет известным дизайнером. Но спустя годы он вспомнил урок, который дал ему толчок, где я рассказывала про космонавта Леонова.