Приморский юрист: сотрудничество с ДВФУ неизбежно приводит в суд

Что лежит в основе утверждения: «Сотрудничество с ДВФУ неизбежно приводит в суд»? Многих оно может удивить, ведь речь идет о таком уважаемом вузе.

Меж тем подразделение ведущего университета страны, объединяющее высокопрофессиональных юристов, осуществляющих подготовку и воспитание молодого поколения — будущих правоведов, по мнению Малахова, оказалось неспособно в правовом поле, с уважением к праву, закону, в конце концов, просто к человеку, преподавателю решать простейшие организационные (даже не управленческие) вопросы, не создавая конфликтных ситуаций, разрешение которых перенесено на уровень судебной власти.

— Почему Вы решили вынести в публичную плоскость вопрос, который, на первый взгляд, касается частного случая?

— Я, человек с многолетним стажем адвокатской деятельности, большим опытом работы с молодежью (в качестве тренера, Президента Федерации КУДО Приморского края), был приглашен в ЮШ ДВФУ на работу, в том числе — дабы усилить практико-ориентированную подготовку в обучении. В итоге — вынужден стать истцом в судебном процессе и одновременно искать ответ на целый ряд вопросов, например, что происходит с юридическим образованием в нашем ведущем университете?

В ЮШ ДВФУ (и это отчетливо видно через призму моей ситуации) всем руководят не специалисты и знатоки юриспруденции, а менеджеры. Именно они, менеджеры от юридического образования, решают задачи воспитания и обучения будущих членов юридического сообщества. Как это возможно? Ведь ЮШ растит не просто ремесленников от закона, а будущих судей, прокуроров, следователей! В их руках будут судьбы людей!

Череда вопросов возникает сразу, как только сталкиваешься с системой организации обучения, со сложившейся политикой в отношении преподавателей и студентов. Эту политику формируют люди. И в силу своего многолетнего опыта деятельности по защите прав и законных интересов людей, работы с молодежью, я полагал, что в малых юридических сообществах, к которым можно было бы отнести и Юридическую школу, невозможно пренебрежение к законности, к интересам преподавателей, недопустимы непрофессионализм и некомпетентность в общечеловеческом понимании. А это учебное подразделение готовит будущих юристов, в чьих руках будут судьбы людей. И конечно, такие подходы не могут не отразиться на качестве подготовки. И не с формальной точки зрения — по кем-то установленным показателям, а с точки зрения давно практикующего юриста.

— Мотивы понятны. Так что же явилось поводом для таких серьезных выводов и перерастания конфликта в юридический спор?

— Не буду описывать, как, едва приступив к работе в ЮШ ДВФУ, я с горьким удивлением обнаружил множество примеров непрофессиональной работы менеджмента — на это уйдет слишком много времени. Просто пойду по фактам последней конкретной ситуации, которая заставила меня защищать свои законные права и напомнить руководителям ЮШ о необходимости уважительного отношения не только к преподавателям и студентам, но просто к людям, к членам своего коллектива. Хотя коллектива в ЮШ я не увидел. Только диктат руководителя, поощряемый руководством университета.

Отправной момент, приведший к конфликту: в конце осеннего семестра мне, доценту кафедры, работающему на 0,5 ставки, совмещающему преподавание с адвокатской деятельностью, ставят шесть пар (занятий продолжительностью 1,5 астрономических часа каждое) в один рабочий день и пять пар в другой рабочий день, в одну учебную неделю. Посчитайте и ответьте сами на вопрос: как такое можно?

Такое расписание — с учетом условий моего трудового договора — исполнить было невозможно. Для меня была создана ситуация потенциального вынужденного прогула. «Техническая ошибка», как утверждает инспекция по труду (со слов менеджеров университета)?

Спросите преподавателей университета и студентов разных факультетов: как часто они сталкиваются с подобной «ошибкой», почитайте студенческие и преподавательские «паблики» и каналы, где систематически обсуждаются подобные ошибки и люди буквально кричат об отсутствии необходимой организации учебного процесса в университете. Вы увидите — это длится годами.

Вы думаете, мне удалось решить свой вопрос по изменению расписания в стандартном административном порядке?

Нет.

Обращение к дирекции Юридической школы, отвечающей за организацию учебного процесса, ни к чему не привело — просто молчание. Пришлось, использовав все доступные для преподавателя способы решения подобных вопросов внутри университета, обратиться за защитой своих прав за пределами вуза.

А дальше началась расправа! По прямому ли указанию директора Юридической школы и лиц, ответственных за учебный процесс в ЮШ, с молчаливого ли их согласия, искусственно создаются для меня ситуации, где я вынужден снова защищать и свои права, и свою честь и достоинство как преподавателя, так и человека.

Было все — попытки в административном порядке, менеджерами отменить отметки, выставленные мною на промежуточной аттестации студентам, объявление конкурса на занятие должности ППС под мною занятую ставку с нагрузкой, на которую меня принимали на работу, и так далее.

Финал — увольнение по основаниям, спорность применения которых сейчас рассматривает суд.

На протяжении шестимесячной расправы представитель работодателя и директор школы в одном лице только один раз пригласил меня на встречу, чтобы предложить уволиться самому — или последует увольнение по его инициативе.

Ни вопросов, ни разговоров, ни выяснения причин, ни попыток разрешить правовой конфликт, не доводя до трудового спора — нет, это в Юридической школе не практикуется. Только язык ультиматумов. И такой подход к управлению и организации работы в Юридической школе (руководит которой доктор юридических наук доцент Гаврилов В.В.) не может не отразиться на качестве подготовки выпускников.

— Проблемы с качеством образования, увы, сегодня имеются во многих вузах. Чем опасна ситуация в Юридической школе, почему вы решили перенести ее обсуждение в публичное поле?

— Я не могу равнодушно смотреть на такие результаты в подготовке и формировании личности будущих юристов. Ведь выпускники ЮШ очень быстро начнут заниматься юридической практикой. И, конечно, нельзя забывать о неоправдавшихся надеждах вчерашних школьников, которые приходят с мечтой и желанием стать достойным юристами.

Свою ситуацию я привожу только как единичный пример. В большей степени меня, как профессионального юриста и адвоката, как члена общества, волнует другое. Как когда-то ведущая юридическая школа Дальнего Востока скатилась на такой низкий уровень? Больно смотреть на результаты подготовки юристов сейчас. Есть формальные требования, прописанные в каких-то умных документах, которым школа соответствует. Есть единичные победы студентов на конкурсах и благодарности — но это заслуга самих студентов, это их пот и кровь, их упорство в достижении результата — и есть попытки выдать эти победы за высокую оценку в системной подготовке юристов. Есть преподаватели-энтузиасты, которые, несмотря ни на что, помнят и пытаются ответственно подходить к подготовке подрастающего поколения юристов, растить высококачественные кадры. Но в целом эти результаты не видны на фоне всей системы, сформированной в Юридической школе.

Качество подготовки выпускников Юридической школы, вернее, его падение, — уже давно не секрет для работодателей. Преподаватели не заинтересованы в профессиональном и качественном подходе к обучению студентов. Отсюда равнодушие к результатам своего труда, к интересам студентов, которые приходят с желанием стать классными юристами, а не ремесленниками по составлению документов (хотя и в составлении документов успехов особых у большинства студентов нет). Даже говорить не приходится о сотрудничестве между всеми участниками учебных процессов. Но это не вина преподавателей и студентов. Эта система управления школой формирует подобные подходы. Принимаются непрофессиональные решения. Управление сведено к проведению каких-то заседаний по доведению информации и так далее.

Налицо отсутствие коллективного, творческого подхода к организации работы. Единоличное решение руководителя по вопросам, которые он считает важными, до преподавателей и студентов доводится (или не всегда доводится) посредством корпоративной почты (цифровизация же). Это происходит с молчаливого согласия и одобрения большинства менеджмента школы (профессионализм которых — отдельная история). В текущей работе постоянно можно столкнуться с вопиющим непрофессионализмом людей, призванных по своим должностным обязанностям быть ориентиром для коллектива преподавателей, сотрудников и студентов.

Поверьте, это не позиция обиженного увольнением преподавателя. Я не рассказал и половины того, с чем столкнулся в ЮШ ДВФУ. Меж тем ситуацию в этом подразделении вуза можно назвать — без преувеличения — критической. В первую очередь потому, что руководство ЮШ не готово к решению актуальных и значимых задач для общества в целом и в подготовке юристов в частности. Чтобы убедиться в этом, нужно побывать в эпицентре событий, увидеть, как я, проблемы изнутри и не бояться адекватно оценить происходящее и сказать об этом вслух, без страха потерять работу.

К сожалению, опасаюсь, что моя история, мой прецедент, может еще больше усилить страх и студентов и преподавателей публично и громко (чтобы услышали наконец-то) сказать правду о Юридической школе ДВФУ.

Отмечу, что университет занял охранительную позицию по отношению к руководству Юридической школы.

Об этом свидетельствуют отписки разных служб университета в мой адрес. Видимо, равнодушие, работа за галочку в отчете стали вирусом, поразившим и службы университета. Принцип «пришла бумага — надо ей отлежаться, а потом отписаться» возведён в абсолют. Бравурные отчеты и внешнее позиционирование своих достижений — фасад, красивая картинка, необходимая для набора абитуриентов, для отчетов перед вышестоящим руководством и так далее.

Фундамент? А нет фундамента. Карточный домик. Вот так образно я могу описать ситуацию с юридическим образованием в ДВФУ. Это мое личное мнение. Хотите убедиться, отправив учиться туда своих детей и разрушив тем самым их судьбу?

— В чём же вы видите выход?

— Надеюсь, что мое публичное обращение поможет руководству университета неформально отнестись к ситуации, сложившейся в Юридической школе. Это всех проблем сразу, конечно, не решит. Но начать процесс обновления школы по всем аспектам ее деятельности давно было необходимо. И это тот случай, когда кадровые вопросы имеют первостепенное значение. Юридическая школа остро нуждается в реанимации. Мои попытки в административном порядке обратить внимание руководства университета на этот факт привели меня в итоге в суд. Ответы, полученные мною, — не более чем продукт формализма, игнорирования и ухода от тех вопросов, которые я ставил в своих обращениях.