«Люблю хачапури» — сказала балерина: солисты Мариинского театра о профессии и о себе

Сегодня наша героиня — ведущая солистка Приморской сцены Мариинского театра Арина Нагасэ. Девушка с поэтическим именем и стальной силой воли.

Распустившийся цветок

— У вас такое привычное для русских имя: Арина…

— Мама говорила, что специально искала для меня звучное, яркое имя. Оно состоит из трёх японских иероглифов и означает примерно следующее: распустившийся цветок.

— Как вы попали в балет?

— Когда мне было три года, мама отвела меня в школу искусств. Она сама хотела стать балериной, поэтому, когда я возвращалась домой после двух-трёх часов занятий в студии, дома мы ещё работали, делали растяжку…

Я даже два года прожила в Китае, в Шанхае, где училась искусству балета. Тогда мне было 10 лет. Наши знакомые, которые знали о моих занятиях, рассказали, что там есть хорошая балетная школа. Мы познакомились с директором школы, он посмотрел на меня и предложил остаться — учиться. Но конечно, я скучала по Японии…

И вообще, когда была маленькой, часто плакала, говорила, что не хочу заниматься, что это очень больно — растяжка, например, и не только. И психологически было тяжело. Но мама так хотела, чтобы я стала балериной!

Потом мы вернулись в Японию, где я продолжила обучение, участвовала в различных конкурсах — и часто побеждала. Потом мама открыла свою балетную студию и преподавала, учила меня сама. Это была небольшая студия, вместе со мной учились ещё около десяти человек.

В 19 лет я прошла просмотры в Академию имени Вагановой и уехала учиться в Санкт-Петербург.

Учиться искусству балета было, конечно, тяжело, особенно когда я была ребёнком, и самыми сложными, наверное, были те два года в Шанхае.

Сильная, как мама

— А в Академии имени Вагановой было легко?

— Нет. Мне ведь было уже 19, уже мышцы не так хорошо тянутся, да и вообще — среди русских девочек, длинноногих, длинноруких, выше меня ростом, мне — с короткими ногами и руками, большой головой — было непросто. Приходилось гораздо больше работать, чем сокурсницам. К тому же я больше тяготела к американскому балету, а мама считала, что заниматься стоит только в классической, русской манере. Из уважения к тому труду и тем усилиям, которые вложила в меня мама, я продолжила учиться классическому балету — вопреки всем сложностям.

Со временем я поняла, что между американским балетом и русским классическим — большая разница, настоящая пропасть. И хотя я всей душой полюбила именно классическую манеру, если будет возможность попробовать себя в стиле американского балета — обязательно это сделаю! Очень интересно испытать свои возможности.

В классическом балете любая травма ведёт к ухудшению качества работы артиста. Так получилось, что у меня довольно много травм, в том числе сложных. Очень сложно восстанавливаться было, да и жить приходится постоянно с ощущением, что что-то болит. И я думала, что в 30 лет оставлю карьеру балерины.

— Как вы восстанавливались после травм?

— Проходила курс реабилитационного лечения… Но вообще… Я всегда прислушиваюсь к себе, к организму. Если врач говорит: нельзя ходить, но я чувствую, что хочу и могу ходить, я это делаю. Своё тело знаю только я.

— У вас сильный характер…

— Да, я сильная. Как и мама.

— В классическом балете, особенно русском, важна эмоциональная составляющая…

— Да, артистизм, актёрская игра. Вообще мне это близко. Я люблю играть! Если я танцую Аврору, то стараюсь думать, как Аврора: какой бы она была, что бы она делала. Так что сложностей с эмоциональной наполненностью партий у меня не было.

— Вообще у вас очень разные партии — Китри, Аврора, Гамзатти… Гамзатти — очень страстная, полная эмоций… Вы — такая?

— (смеётся) Наверное, нет.

— Вы перевоплощаетесь?

— Да. Но подчеркну, что отличная техника и артистизм в балете должны быть в гармонии, иначе нельзя.

— Есть ли партия, станцевать которую вы всегда мечтали, и получили такую возможность во Владивостоке?

— Но мне нравятся и Китри, и Шехерезада, я с радостью выхожу на сцену.

— А есть партия, о которой вы пока только мечтаете?

— Джульетта. Очень её жду. А ещё хочу станцевать Царь-Девицу в «Коньке-Горбунке» (6+). Это очень русский балет, и это очень интересно.

Здесь же ничего нет!

— Вы отучились в академии и сразу приехали работать во Владивосток. Почему вы выбрали наш город?

— Тогда еще директором Приморского театра оперы и балета был человек, с которым мы знакомы. Я отправила резюме и он написал: приезжай.

Я почти ничего не знала о городе, кроме того, что он близко от Японии и я смогу чаще летать к маме, домой. Это был большой плюс.

— Помните ваши первые впечатления от города?

— Да (смеётся). Это был 2013 год, ещё не были построены крупные торговые центры, я ехала в такси и думала: ой, здесь же ничего нет! Где большие магазины?

— Когда вы сказали маме, что будете работать во Владивостоке, что она ответила?

— О, это хорошо, конечно.

— Ваша мама видела вас на Приморской сцене Мариинского театра?

— Да. Она прилетала, смотрела. Ей очень понравилось. Я волновалась, но была уверена, что так и будет.

— Когда Приморский театр оперы и балета стал Приморской сценой Мариинского театра, вам стало легче или сложнее?

— Что-то стало проще, что-то усложнилось. Стало гораздо больше спектаклей, много репетиций, это и хорошо, и в то же время сложно.

— Вы уже 10 лет во Владивостоке… Полюбили город?

— Конечно! Море! Мосты! Прекрасные доброжелательные люди! У меня появились друзья в театре. Вообще хочу отметить, что у нас внутри труппы очень хорошие партнёрские отношения.

— То есть с разного рода проявлениями конкуренции типа стекла в пуантах, о которых нам так часто рассказывают сериалы, вы не сталкивались?

— Слава богу, у меня такого опыта нет. Да, все мы люди, балерины — девочки, так что ссор не избежать, но не более того.

— Вы делитесь опытом со своими более молодыми коллегами?

— Могу подсказать, но не уверена, что они прислушаются. Просто потому, что они другие…

— Вы перфекционистка?

— Да. Быть только лучшей!

— К чьей критике вы прислушиваетесь?

— Ни к чьей (смеётся). Нет, разумеется, я слушаю то, что говорит Эльдар Алиев, внимательно слушаю, потому что это важно. Но самый строгий критик — я сама. Я та ещё самоедка.

— Владивостокская публика очень любит вас…

— И это так приятно, так здорово! Я очень благодарна своим поклонникам. Вообще считаю, что главное в моей профессии — выйти на сцену и станцевать так, чтобы зрители уловили эмоции, прониклись, чтобы я ощутила их эмоциональный отклик.

— Вы остались во Владивостоке во время пандемии, остались и после введения санкций. Не захотели уезжать?

— А зачем? У меня здесь любимая работа, друзья. Всё хорошо. Зачем менять?

Арина, держи себя в руках

— Вы — японка, но уже много лет проживаете в России. Сложно ли было привыкнуть к другим продуктам, поменять диету, так сказать?

— Очень тяжело. И не только потому, что пришлось привыкать к другому рациону, но и потому, что я люблю покушать (смеётся). Люблю шоколад, мороженое, блинчики!

Мне педагоги часто говорили: держи себя в руках!

— Приходилось сидеть на диетах?

— Да. Всё время, пока училась. Йогурт, кусочек сыра, яблоко, зелень… А потом я поняла, что главное в любом рационе — гармония.

— А дома вы готовите?

— Сейчас реже, потому что очень много работаю, устаю, на готовку сил нет.

Но если готовлю, то чаще блюда японской кухни или итальянской. А если прихожу домой и сил нет становиться к плите, то заказываю грузинскую кухню. Шашлык, хачапури — как же это вкусно! Я даже в нашей столовой в театре всё время покупаю хачапури с сыром, ничего не могу с собой поделать (смеётся).

— Вы занимаетесь домашними делами?

— Да. Сама убираю, сама делаю покупки. Как и все люди.

— Как вы проводите свободное время? Что для вас отдых?

— Принять ванну — от души, долго. Поспать. Посмотреть фильм, уютно устроившись на диване. Летом — поехать на море.

Терпение и труд

— Кем вы себя видите лет через 10?

— О, я очень хочу на пенсию (смеётся). Просто отдыхать. А потом… Подумаю. Может быть, буду учить детей балету. Вообще я живу днём сегодняшним и стараюсь не загадывать о будущем.

— Чтобы учить малышей балету, нужно быть по отношению к ним жёсткой?

— Тут необходим баланс. Если быть суровой с юными воспитанниками, они просто бросят учёбу, потому что это очень тяжело… Но если быть добренькой, то они не будут расти, совершенствоваться. Надо быть требовательной и вовремя похвалить за достижения. И при этом важно, чтобы ребёнок сам хотел добиваться новых результатов, расти.

— Есть ли у вас жизненный девиз?

— Есть русская поговорка «терпение и труд всё перетрут». У японцев есть похожее выражение: усилия, которые ты прикладываешь, способны проявить в тебе любой талант.

Ранее «Восток-Медиа» сообщало о том, чем любят заниматься солисты Приморской сцены Мариинского театра.