Жители Владивостока смогут насладиться "Багульником и хризантемами" (фоторепортаж)

ВЛАДИВОСТОК. 7 апреля. ВОСТОК-МЕДИА - Во владивостокской галерее PORTMAY 15 апреля в 17.00 открывается выставка «Багульник и хризантемы» художников из Уссурийска Евгения и Марины Пихтовниковых.

Как сообщили РИА «Восток-Медиа» в пресс-центре галереи, авторы развивают традиционные жанры пейзажа и натюрморта, которые они выбрали давно, повинуясь велению души и личным творческим интересам. За время, прошедшее после окончания ими в 1994 году Дальневосточного института искусств, во многом определился круг их любимых тем, произведения приобрели узнаваемые, индивидуальные художественные черты. Художники хорошо дополняют друг друга, когда их работы соседствуют в одной экспозиции, как это происходит на их совместной выставке в галерее PORTMAY. Выразительные реалистические пейзажи Евгения, верные натуре и самому духу приморской природы, вступают в эмоциональный диалог с роскошными, романтически взволнованными и полными света натюрмортами Марины. По сути, перед нами два взгляда на мир, два человеческих и художественных темперамента: мужской, выбирающий природу уссурийской тайги, символом которой лучше всего может служить упрямый багульник, цветущий на крутых склонах сопок; и женский, предпочитающий домашнюю, интерьерную изысканность букетов, царицами которых выступают то хризантемы, то маки, то сирень.
По словам экспертов, работы обоих художников отличаются выразительным мастерством, за которым стоит академическая школа, причем освоенная не формально, а с участием собственного дарования и эстетического вкуса, способного претворить привычные художественные приемы в глубоко прочувствованный и психологически окрашенный личный стиль. Так творчество Евгения Пихтовникова, современное по мироощущению, по технике живописного письма, вместе с тем органично существует в традиции классического русского пейзажа, родившегося во второй половине 19 века. Подобную традицию трудно, конечно, назвать живописной школой, скорее, это способ художественного видения, умение найти и отобразить в самых, казалось бы, скромных мотивах сокровенную душу пейзажа, созвучную человеческой. Такую редкую способность в лучших своих работах обнаруживает и приморский живописец.
И самое, пожалуй, удивительное в творчестве Евгения Пихтовникова то, что он эту жанровую традицию, связанную, в общем-то, именно с центральной Россией, сумел привить приморскому пейзажу, с его сопками и горными хребтами, кедровыми распадками, быстрыми таежными ручьями и охотничьими поселками, скалистым побережьем, что увенчивают перекрученные тайфунами сосны. Работы автора мгновенно рождают ощущение Дальнего Востока, его ошеломительных пространств и дикой красоты, и в то же время в них присутствуют теплота авторского взгляда, искренность и лиричность, которые и сделали классический русский пейзаж уникальным явлением в мировом искусстве.
Очень важно для восприятия и понимания пейзажей Пихтовникова, что постоянным местом пленэрных маршрутов для него стал не юг Приморья, давно и успешно освоенный художниками, а именно север края, Тернейский район, заповедная тайга Сихотэ-Алиня. Туда он отправляется вместе с ранней весной и с небольшими перерывами работает там до глубокой осени. Автор раз и навсегда влюблен в натуру, в живую природу, и пленэрные этюды, которые он практически за сеанс доводит до художественной завершенности, до состояния картины, для него основа основ творчества. Он неизменный ученик природы, ее созерцатель, а точнее сказать, сопереживатель, поскольку всегда внутри мотива, который пишет.
Примечательно, что многие достаточно большие по формату картины художника посвящены не каким-нибудь заведомо эффектным ландшафтным видам, а просто болотам, или залитым водой луговинам, которые в реальности многим бы показались зрелищем вполне унылым. А Пихтовников в этих, как правило, горизонтальных панорамных холстах, создает настоящую музыку живописи из утонченных оттенков пепельного, лилового и фиолетового стылой воды, охристого высохшей травы и камышей и темно-коричневого земли. «Дождь прошел», «Дыхание зимы», «Окраина» - эти и некоторые другие работы рождают в груди острое чувство предзимней грусти, но от их пластичной живописи, тонко разработанных цветовых соотношений трудно оторвать взгляд.
Но вот натюрморты Марины оставляют впечатление полного торжества самых мажорных человеческих переживаний - восторг бытия в чистом виде, упоение цветом и светом окружающего мира, радостное любование как живой красотой цветов, фруктов, рябиновых кистей, так и драгоценным блеском фарфора, зеркал, изысканными складками драпировок и узорных скатертей. Ее живопись - это костер, вихрь, фейерверк пылающих букетов, написанных словно на одном дыхании, хотя работы ее весьма внушительны по своим размерам. Полотна Марины оставляют впечатление масштабных красочных панно, сохраняющих при этом воздушность и легкость письма. Кисть автора буквально купается в водопаде цвета, разбрызгивая лазурные блики ваз и оранжево-алые ягоды рябины, желтые лепестки махровых бархатцев и багряные листья осенних веток. Живописная поверхность все время в движении, цветы живут и дышат, словно тронутые ветром, залетевшим в открытое окно.