«Новая газета»: На чем сегодня зарабатывает милиция

ВЛАДИВОСТОК. 6 июля. ВОСТОК-МЕДИА - Новый эффективный метод заработка для милиции: возбуждение уголовных дел за использование нелицензионного программного обеспечения. Под следствием оказываются не желающие «встать под крышу» бизнесмены, строптивые журналисты и общественники.
В июне премьер Владимир Путин велел усилить борьбу с «пиратами», которые ввозят в страну поддельные шмотки и штампуют в подпольных цехах левые диски. О контрафакте Путин говорил, еще будучи президентом, но если раньше рекомендовал искоренять пиратскую продукцию путем снижения цен на легальную, то теперь поинтересовался: «Где посадки-то?».
О том, как правоохранительные структуры борются за соблюдение авторских прав, известно со времен дела школьного директора Поносова из Пермской области. Одним из лидеров кампании считается Самарская область: по некоторым оценкам, за полгода здесь возбуждено около 300 уголовных дел, касающихся нелицензионного софта. Под следствием оказались мелкие коммерсанты, журналисты, общественники. Подозреваемые объединились и намерены доказать незаконность претензий силовиков. Как замечают фигуранты дел, проверяющие в погонах особенно интересуются компьютерами тех, кто отличается неправильными политическими взглядами или попросту не хочет делиться доходами от бизнеса.
«Фронт сопротивления» возглавляет Сергей Курт-Аджиев, бывший главред «Новой газеты в Самаре», а затем — директор «Самарской газеты», дважды пострадавший от рук «борцов за авторские права», в числе которых был и мошенник (см. материал «Дела Курт-Аджиева»).
Где-то между вынесением приговора по первому делу и возбуждением второго Курт-Аджиев «понял, что одному скучно», и решил собрать товарищей по несчастью. Распространил сообщение через «Эхо Москвы» и правозащитную ассоциацию «АГОРА». Откликнулись около 40 коммерсантов. Их истории объединяет любопытное обстоятельство: практически у всех компьютеры изъяли после долгой череды проверок со стороны правоохранительных органов, если других нарушений обнаружить не удавалось, а по-хорошему предприниматели не понимали.
«Это как найти один патрон в кармане. Или сверток с белым веществом. Очень удобно, доказывай потом, что ты не верблюд», — говорит предприниматель Александр Мамаев. У него есть база по продаже горючего. Когда-то бизнес был небольшой, к середине 2000-х стал крошечным: на фирме работают три человека. В офисе стоял единственный компьютер, использовавшийся в качестве печатной машинки. Жена коммерсанта Алла купила его по объявлению двенадцать лет назад, будучи студенткой. Какое ПО в нем стояло, владельцы не интересовались, системного администратора на базе, конечно, не было.
Проверяющие в погонах посещали фирму с занудным постоянством. Как поясняет адвокат Мамаева, «намеревались курировать скромную предпринимательскую деятельность». Когда ОБЭП Волжского района увез компьютер, Мамаев не очень расстроился, «ну, хлама меньше будет». Через несколько месяцев Мамаева вызвали на допрос по уголовному делу. Оказалось, эксперт Владимир Серпухов, заместитель директора ООО «Три С» (фирма является торговым партнером Microsoft и франчайзи «1С»), нашел на жестком диске контрафакт. Обвинения в пиратстве предъявили всем троим сотрудникам базы, в том числе Алле Мамаевой, которая на тот момент находилась в декрете с новорожденными близнецами.
«Сейчас с юмором об этом вспоминаем, но на самом деле нам пришлось несладко», — говорит Алла. Рассказывает, как после допросов у нее чуть не пропало молоко, как, едва дети засыпали, в квартиру ломилась милиция, как угрожали объявить мужа в розыск, отчислить родственника из вуза и т.д. По словам предпринимателя, представители правообладателей предлагали заключить мировую — 160 тысяч рублей, и никакого суда не будет. Следователь советовал соглашаться, мол, все так делают. «Меня зло взяло. Занимаясь бизнесом, что-то где-то делаешь не так. Но здесь я чист как младенец. Да идите к черту, живым не дамся», — решил Мамаев и отказался платить. «Следователь удивился: не упирайтесь, дурачки, у нас 368 дел со свистом прошли. Я ответил: а вот на нас вы подавитесь», — добавляет адвокат Николай Гаврилов.
Дело путешествовало из Куйбышевского района в Волжский, от мирового судьи к федеральному, возвращалось в прокуратуру на доследование. Через 2,5 года Мамаева оправдали за отсутствием состава преступления.

Жительница Шигонского района Ольга Афанасьева владеет фирмой, оказывающей малым предпринимателям услуги по составлению бухгалтерской и налоговой отчетности. Ольга знала, что к ним придут (у мужа-чиновника был конфликт с местными силовиками), поэтому, по ее утверждению, не только сама пользовалась лицензионным ПО, но и заставляла покупать легальный продукт своих клиентов. В марте 2007 года милиция изъяла из офиса пять системных блоков (вместе с ксерокопиями лицензий). Эксперт Серпухов обнаружил в них контрафакт и программу Sable, позволяющую запускать ПО без ключа аппаратной защиты. Причем «сабля», судя по системному времени, была установлена в… 2023 году. По словам Афанасьевой, правообладатели предложили мировое соглашение за 350 тысяч рублей. Она отказалась.
Районный суд признал Ольгу виновной по статье 273 УК «Использование вредоносных программ», приговорил к шести месяцам тюрьмы условно и штрафу в 10 тысяч рублей.
Афанасьева обжаловала решение в кассационной инстанции и добилась повторной экспертизы с привлечением другого специалиста. Как выяснилось, системное время на компьютерах было переведено, и выяснить, когда вредоносная программа была установлена — до изъятия техники или уже после, не представляется возможным. Областной суд оправдал Ольгу за отсутствием состава преступления.

В ООО «Спецтехника» пришли в апреле прошлого года. ОБЭП Железнодорожного района изъял сервер и системный блок. Через некоторое время директору фирмы Алексею Анипченко прислали «Предложение о примирении» от имени представителя ЗАО «1С» Александра Сударева (позже осужденному — по другому делу — за мошенничество — см. материал «Дела Курт-Аджиева»), сообщавшего, что на изъятых машинах обнаружены контрафактные продукты «1С» и программа-взломщик. Автор письма напоминал, что по закону правообладатель вправе требовать компенсацию от размере от 10 тысяч до 5 миллионов рублей без доказывания величины реально причиненных убытков. Но согласно УПК, дело можно прекратить на основании заявления потерпевшего, если нарушитель загладил нанесенный вред. «Предлагаем урегулировать ситуацию мирным путем: выплатой 500 тысяч рублей за незаконное использование программ ЗАО «1С» и 500 тысяч рублей за использование программы-взломщика», — сказано в письме.
Анипченко не стал платить и принялся разыскивать изъятую технику. В декабре 2008-го выяснилось, что милиционеры успели возбудить и приостановить дело об использовании контрафакта, не извещая об этом владельцев компьютеров. Забрать машины разрешили через четырнадцать месяцев после обыска. Опечатанные блоки лежали в кабинете ОБЭПа. По словам Анипченко, оказалось, что часть деталей заменена на другие: «Материнская плата, процессор, память один-модуль, видеокарта, DVD-ROM, — загибает пальцы Алексей. — Вместо них просто мусор напихали!».
Как рассказали в городском следственном отделе (СО) СУ СКП, подать заявление об использовании в той или иной организации контрафактного программного обеспечения может «любой человек, обладающий развитым правосознанием». В случае ошибки наказать заявителя за ложный донос можно, только если удастся доказать, что он заведомо знал об отсутствии нарушений и умышленно лгал, а не просто высказал предположения.
Первоначальные проверки и сбор материала в отношении предполагаемого «пирата» проводит милиция (как подразделения областного ГУВД, так и районных отделов). В большинстве случаев милиция занимается и расследованием, так как, по словам заместителя начальника СО Павла Докучаева, дела о нарушении авторских прав «не представляют особой сложности».
По словам старшего следователя СО Филиппа Одегова, в Самаре работают три организации, занимающиеся компьютерно-технической экспертизой, — лаборатория судебной экспертизы Минюста РФ, экспертно-криминалистический центр ГУВД и ООО «Три С». По оценке следователя, именно «Три С» благодаря квалификации и опыту специалистов выполняет наиболее качественные исследования, «все их экспертизы судом признаются допустимыми».
Отказ правообладателей от материальных претензий к подозреваемому не считается основанием для прекращения уголовного преследования. «Согласно статье 25 УПК, если подозреваемый примирился с потерпевшим и загладил нанесенный вред, следователь, а также суд вправе прекратить дело, но не обязаны этого делать», — пояснил господин Докучаев.
Из сорока предпринимателей, отозвавшихся на выступления Курт-Аджиева, только семеро выступили в прошлом году на пресс-конференции в Самаре. Из семи двое пожаловались на действия эксперта Серпухова в областную прокуратуру. По их мнению, если удастся доказать, что специалист давал заведомо ложные заключения, все осужденные на основании его экспертиз «пираты» смогут требовать пересмотра дел.
Как полагает Сергей Курт-Аджиев, современное законодательство об авторском праве создает практически идеальные условия для доения бизнеса. Мелкие предприниматели действительно не всегда представляют, что находится у них в компьютере. Кто угодно может «сигнализировать» в правоохранительные органы. По закону «О милиции» проверяющие вправе изъять технику на 48 часов, если соответствие установленных программ и имеющихся документов вызывает сомнения.
Следователь на свое усмотрение выбирает учреждение, где будет проводиться экспертиза. Эксперту вовсе не обязательно иметь специальное криминалистическое образование — достаточно пройти подготовку, организованную корпорациями-правообладателями. Не существует единой методики проведения исследования, специалист может пользоваться методическими рекомендациями тех же правообладателей. Правообладатели могут предложить коммерсанту полюбовный вариант с возмещением ущерба, рассчитанного по сведениям опять-таки правообладателей. Причем следователи вправе прекратить дело — но не обязаны. Если даже «нарушитель» упирается, ему будет непросто доказать, что стояло в его компьютере до прихода милиционеров, а что появилось потом. В любом случае, изъятая техника (вместе с конфиденциальной информацией о клиентах, сделках и прочим) вернется к владельцам не скоро.
«Это же золотое дно, — уверен Сергей Курт-Аджиев. — Что делают в таких обстоятельствах нормальные российские граждане? Приходят и спрашивают: сколько?»
— В Новороссийске вынесен приговор директору компании, на компьютерах которой было установлено контрафактное программное обеспечение. Коммерсант получил полтора года лишения свободы условно и должен выплатить правообладателям более 240 тыс рублей компенсации.
— В Курской области вынесен приговор хозяйке фотосалона, использовавшей нелицензионные программы Adobe Photoshop. Предпринимательница из Суджанского района еще в 2007 году приобрела в областном центре диск с программным обеспечением и более года применяла его для художественного оформления фотографий. Теперь женщина должна заплатить штраф и возместить ущерб на сумму более 160 тыс рублей.
— В Нефтеюганске осужден гражданин, незаконно установивший программу «1С» на свой ноутбук. Как выяснили следователи, горожанин скачал программное обеспечение (ПО) из Интернета и использовал для ведения бухгалтерского учета в своей фирме. Коммерсанту назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы условно и штраф 15 тыс рублей.
— В Псковской области возбуждено уголовное дело по факту использования контрафактного ПО в фирме под названием «Микрон». Нелицензионные программы обнаружены на четырех компьютерах предприятия. По предварительной оценке, правообладателю нанесен ущерб в размере 149 842 рублей.
— В Петербурге УБЭП возбудило уголовные дела в отношении главы ЗАО «Волгобалт-Медиа» Олега Зевакова и главы ООО «Рекламные технологии» Станислава Реутовича, подозреваемых в использовании пиратского программного обеспечения. Как утверждают милиционеры, в ходе обыска были обнаружены продукты Microsoft , Adobe и AutoDesk.
— По сведениям МВД РФ, за 2008 год в стране было возбуждено более 5 тыс уголовных дел, связанных с незаконной деятельностью в сфере информационных технологий.
— По подсчетам экспертов, объем российского рынка лицензионного ПО вырос в 2008 году на 26% и составил в денежном выражении 3,42 млрд долларов. Однако с начала кризиса наметился явный спад в продажах из-за сокращения IT-бюджетов на предприятиях и девальвации рубля. Особенно сильно пострадали рынки бизнес-приложений, системного ПО, баз данных.
— По оценке аналитической компании IDC, рынок лицензионного ПО в 2009 году может сократиться более чем на 50%.