В Приморье много щедрой земли, нет только самого крестьянина

ВЛАДИВОСТОК. 8 мая. ВОСТОК-МЕДИА. Елена Корнилова - Свежими огурцами и помидорами, даже нежным зеленым салатом среди зимы нынче никого не удивишь. Но с приходом весны хочется уже чего-нибудь наисвежайшего. Овощи хорошо раскупаются круглый год, однако придирчивый покупатель все-таки старается выбирать продукт не яркий импортный, а свой - отечественный. И вкуснее, и спокойнее как-то за здоровье.

30 лет на рынке сельхозпродукции работает агропредприятие «Дальневосточное» Российской академии сельскохозяйственных наук, что в селе Суражевка Приморского края. В теплицах хозяйство выращивает огурцы, томаты, редис, салат, различные зеленные культуры, цветы, а на открытом грунте еще и картофель, морковь, свеклу, другие неприхотливые к капризам приморского климата культуры.

- Овощи поставляем по всему Дальнему Востоку, тепличных хозяйств сегодня осталось наперечет, рассказывает директор Федерального государственного унитарного предприятия «Дальневосточное» Владимир Сидоренко. - У нас в Приморье это 15 гектаров защищенного грунта в Суражевке на территории Артемовского городского округа и 6 гектаров в Партизанском районе, есть свои тепличные хозяйства в Амурской области и на Сахалине. Вот и все. 35 гектаров защищенного грунта имел до недавнего времени Хабаровский край, но хабаровчане не выдержали конкуренции. Основным потребителем наших овощей является Владивосток – каждую неделю мы поставляем на рынок и в розничную сеть в среднем по 100 тонн витаминной продукции.

- Владимир Петрович, жители краевого центра хорошо знают марку суражевского продукта. Но вот объясните, почему, например, китайский огурец стоит 100 рублей за килограмм, а наш родной, местный, - 180, а то и все 200?

- Мы продаем его за 90 рублей килограмм, стопроцентную накрутку делает торговля. Не спорю, обнаглели «торгаши». Рентабельность нашего предприятия составляет всего пять процентов в год, а торговля настолько прокручивает свой рубль, что имеет 600 процентов рентабельности в месяц за счет продукции, которую производят другие. Разве это справедливо? Считаю, что такой рыночный процесс должно регулировать государство. Впрочем, как и во всех развитых странах, где рынок культурный. Мы же имеем не рынок, а базар и хаос. И еще. Качественная и экологически чистая продукция не может быть дешевой, особенно у нас в регионе. Производство тепличных овощей требует большого количества воды и электроэнергии. Поставщики же этих ресурсов тоже диктуют нам свои цены, причем такие, что мало не покажется.

- Понимаю – цены диктует рынок. А вот вы сказали про качество и экологическую чистоту продуктов. За это ручаетесь?

- Ручаюсь. Мы работаем по государственным стандартам и утвержденным технологиям еще советских времен. И горжусь тем, что не утратили культуру производства. Проводим экспертизу продукции в государственных лабораториях, имеется у нас и собственная лаборатория, укомплектованная высококвалифицированными специалистами. Наши помидоры и огурцы по запаху и цвету, по форме отличаются. Когда иду по рынку, сразу узнаю свою продукцию. Но рядовой покупатель может и ошибиться.

- Каким образом?

- О нашем хозяйстве все хорошо осведомлены и без всякого на то права используют нашу марку. Просто пишут на этикетке «Суражевка», а сами продавцы иной раз и слова этого по-русски выговорить не могут. Свежий пример. Наши работники видели в продаже огурец короткоплодный, якобы выращенный недавно в Суражевке. Да не мог он там вырасти сейчас: мы его производим с сентября по декабрь. На всю нашу овощную продукцию имеется сертификат качества, на каждом ящике стоит дата выпуска и фамилия производителя продукта, в частности, звеньевой, собравшей огурцы. Здесь тоже должен быть государственный контроль и жесткий закон, защищающий не только права потребителя, но и производителя. Я не против конкуренции. Пусть с нами конкурируют китайцы, но делать это они должны честно.

- Овощами Суражевка знаменита. А чем ещё? Встречала кефир, произведенный у вас, делаете?

- Кроме растениеводства мы занимаемся и молочным животноводством. Есть у нас молочно-товарная ферма на 255 голов дойного стада, а также своё племенное хозяйство, где разводим коров черно-пестрой породы. Успешно работает свой молокозавод. Производим только натуральный продукт. Молоко, кефир, йогурты – весь перечень молочной продукции, кроме твердых сыров. В день выпускаем около трех тонн диетического продукта. Большую часть его реализуем через социальную сферу города Артема: поставляем в детские сады, школы, больницы. Стараемся здесь держать цены предельно низкие. Есть у нас два специализированных магазина – в селе Суражевка и в Артеме. Идет наша продукция и через местную розничную сеть.

А вот владивостокский рынок, к сожалению, еще не завоевали. Супермаркеты краевого центра предпочитают покупать молоко длительного хранения. Срок же годности нашей продукции - от 36 до 72 часов. Зато она у нас натуральная, живая, без консервантов. Здесь наш конек тот же – работаем по традиционным советским ГОСТам и технологиям. Уже в течение часа молоко, полученное от коров, готово к переработке, оно тут же поступает на молокозавод.

Не скрою, хотелось бы расширить рынок. С этой целью решили довести дойное стадо к 2015 году до 400 голов. Для этого нам предстоит сделать реконструкцию коровника по современному европейскому образцу. Уже закупаем шведское оборудование. Все будет автоматизировано, механизировано. Под каждую корову в этом комплексе даже предусмотрен мат, чтобы, ложась и вставая, животное не повредило колени. В таких условиях и дояркам станет легче работать. Впрочем, труд в сельском хозяйстве при любой технике останется тяжёлым. Золотые рабочие руки и доброе отношение к земле и животным не заменит никакая автоматизация. У злой доярки и молоко злое.

- Больная кадровая проблема?

-Это действительно проблема. Сегодня дефицит рабочей силы составляет 40 процентов при общей численности работающих в 390 человек. Не хотят сегодня работать в сельском хозяйстве. Хотя условия у нас хорошие: семичасовой рабочий день, из Артема людей привозим и увозим транспортом предприятия. Официальное трудоустройство, социальные гарантии. Строим в Суражевке для своих работников жильё по принципу долевого участия. Если говорить о зарплате, то тепличница реально сегодня может заработать до 30 тысяч рублей, доярка – до 40 тысяч. Но только не надо путать два слова – заработать и получить. Мы ценим профессионалов.

- Услугами гастарбайтеров не пользуетесь?

- Наверное, скоро придется, но не хотелось бы. Чтобы удержать людей в селе, нужна особенная государственная политика. Работы у нас много. Но сегодня все ищут легких денег, а государство это еще и поощряет, выплачивая пособия по безработице. У нас даже были такие случаи, что люди только и устраивались в надежде отбыть положенный срок для получения этой государственной подачки. Временно работать стало выгодно. Конечно, есть у нас и постоянные, сознательные работники, которые трудятся на предприятии со дня его основания. Собственно, мы еще живем хорошо. Посмотрите, ведь практически все хозяйства в Приморье развалены. На арендованных полях работают китайцы, применяя свои варварские технологии, травя ядохимикатами нашу приморскую землю, которая уже после них ничего не сможет родить. Не говоря уже о том, что в таких условиях невозможно вырастить экологически чистый продукт. Крестьянство – это не бизнес, а образ жизни, крестьянские традиции создавались из поколения в поколение. А разрушились в одно мгновение.

- Говорят, нас спасут фермерские хозяйства. Как считаете, смогут они прокормить страну?

- Ни один фермер не в силах конкурировать с государственным предприятием. У нас в хозяйстве, например, есть разные специалисты, целые структуры. А фермер в одном лице должен быть и ветеринаром, и агрономом, и механиком, и финансистом. Очень сложно в таких условиях работать. Фермерские хозяйства должны быть, на мой взгляд, не семейными, а профессиональными. К тому же, у фермеров нет гарантированных покупателей продукции. Сегодня фермер, если не сможет реализовать свой продукт на ярмарке, то не сможет его реализовать совсем. Есть такое понятие – государственный заказ. Например, американский фермер получает от своего государства заказ. И финансовая поддержка сельхозпроизводителей там тоже существует.

- Но и у нас она есть…

- Есть. Но только если у нас на освоение гектара открытого грунта выделяется 250 рублей, то во Франции, например, в переводе на российские деньги – 37 тысяч рублей. Видите разницу? Но мы пытаемся и маленькие деньги расходовать с умом. При помощи государственной поддержки делаем реконструкцию тепличного комбината на площади три гектара. К декабрю должны закончить. Будет там все современно, с использованием передовых технологий. Совместно с учеными Приморской опытной овощной станции «Суражевка» Россельхозакадемии специально разрабатываем гибридные сорта огурцов под новые теплицы. За три года в обновление основных фондов предприятия мы вложили 150 миллионов рублей. В нынешнем году планируем вложить в два раза больше. Это и за счет своих ресурсов, и за счёт кредитов.

- Что нужно сделать, чтобы вывести российское сельское хозяйство из тупика?

- Если страна хочет иметь собственное продовольствие, то надо производить столько, сколько нужно для потребления. Здесь, безусловно, нужны дотации. Можно пойти и по другому прибыльному пути. Производить больше и продавать в другие страны. По этому пути пошла Белоруссия и обогнала Европу. Но, чтобы выйти на этот уровень, необходима помощь государства. Покупая продовольствие за рубежом, мы поддерживаем польского, американского, китайского, того же белорусского крестьянина, но только не российского. А если не будем кормить свою армию сами, накормят другие. Хочу сказать, что в Приморье есть все условия для развития сельского хозяйства. Край наш – перспективный. Имеется научная база – Дальневосточное отделение Россельхозакадемии, Приморская сельскохозяйственная академия, что готовит высококвалифицированных специалистов для работы в отрасли. Много земли. Нет только самого крестьянина.

Фото: автора и http://www.google.ru/