Posted 10 мая 2013,, 01:47

Published 10 мая 2013,, 01:47

Modified 15 декабря 2023,, 06:48

Updated 15 декабря 2023,, 06:48

"Камчатский край": Послушай, бледнолицый брат!

10 мая 2013, 01:47
Если завтра грибы станут "валютоемким продуктом", то сразу же появится Грибинспекция, которая скажет, что коренные жители традиционно собирали только мухоморы

ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ. 10 мая. ВОСТОК-МЕДИА – Рыболовство коренных малочисленных народов – одна из наиболее острых тем последних лет. Создается впечатление, что кто-то намеренно ее политизирует, мешая людям договориться, информирует «Тихоокеанская Россия».

Газета «Камчатский край» в своём №10 опубликовала интервью исполнительного директора Союза рыбопромышленников и предпринимателей Камчатки Сергея Красильникова. Издание выслушало и противоположную точку зрения. Её представят член президиума и совета Ассоциации Коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации на Камчатке Василий Дещенко, председатель родовой общины ительменов «Тэкэм» Константин Гордеев, а также юрист Александр Кужим, который защищает интересы ряда общин в суде.

Разговор начался достаточно напряженно. Но собеседники убедились в том, что любой вопрос можно решить мирно. Главное – быть готовым к диалогу.

- В последние годы список водных биоресурсов, на которые подают заявки представители КМНС, растет. Теперь в нем минтай, палтус, треска. Хотя в исторических документах вряд ли есть упоминания о промысле этих рыб аборигенами Камчатки. Насколько оправданно выделять этот ресурс под традиционное рыболовство?

Считаете ли вы допустимым, что представители КМНС продают уловы, добытые в рамках традиционной хозяйственной деятельности? Считать ли это традиционным промыслом или чистой коммерцией?

Василий Дещенко:

- Русские крестьянские хозяйства традиционно занимались выращиванием ржи и репы. Насколько оправданно то, что теперь они выращивают еще и картофель с помидорами?

Считаете ли вы допустимым, что представители народа-земледельца продают урожай, выращенный на псковской и рязанской землях в рамках своей традиционной хозяйственной деятельности? Считать ли это традиционным земледелием или чистой коммерцией?

- Но ведь мы говорим о традиционном образе жизни КМНС. По законодательству о правах коренных малочисленных народов ресурсы выделяются на поддержание именно того образа жизни, который они вели на протяжении тысячелетий. Если абориген отказывается от исторического опыта предков в области природопользования, чтобы вести фактически промышленный лов, то чем отличается его традиционная хозяйственная деятельность от хозяйственной деятельности представителей других народов, населяющих Камчатку? В чем его самобытность и уникальность (а ведь законодательство о правах КМНС направлено именно на сохранение этой самобытности коренных народов)?

В. Дещенко:

- Если мы живем в современных квартирах, а не в землянках, это не значит, что мы отказались от своей самобытности. Законодательство не лишает нас права на развитие. Поэтому когда коренным жителям разрешают вести лов рыбы только теми орудиями, которые считаются традиционными, в этом есть признаки дискриминации. Это запрет на пользование достижениями научно-технического прогресса.

Существует мудрость: «Если хочешь помочь голодному, дай ему не рыбу, дай удочку». А нам даже удочку дать не могут, потому что она не входит в перечень разрешенных орудий лова для традиционного рыболовства.

Русские крестьяне давно не живут в избах с земляным полом. Пользуются современными орудиями производства вместо сохи. Но никто не обвиняет их в том, что они перестали быть русскими, что отказались от исторического опыта, самобытной культуры, традиций.

- Всегда считалось, что главный принцип традиционной хозяйственной деятельности коренных народов – взять у природы ровно столько, сколько необходимо для жизни. Как вы считаете, сколько килограмм или тонн водных биоресурсов требуется камчатским аборигенам для личного потребления? Должна ли существовать такая норма?

В. Дещенко:

- Согласно международному пакту о гражданских и политических правах все народы могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами. Ни федеральные, ни международные законы никаких норм потребления не предусматривают. Если в нашей стране представитель государствообразующего народа потребляет хлеб столько, сколько считает нужным, то почему представитель коренного малочисленного народа должен потреблять рыбу по нормам?

- Но рыбные запасы не безграничны.

В. Дещенко:

- А черноземы безграничны? Если да, то почему вы не пускаете на земельные аукционы европейцев, владельцев макаронных фабрик, заводов по выпуску чипсов и спагетти? Почему в России земли зарастают бурьяном, а в это время миллионы любителей пива в Европе страдают от отсутствия достаточного количества качественного ячменного солода?

Если мы будем и дальше задавать друг другу подобные вопросы, то каждый из нас останется при своем мнении.

- Представим, что все противоречия отставлены в сторону, и вы сели за стол переговоров с вашими оппонентами. Как вы поведете этот диалог?

В. Дещенко:

- Вы упомянули нормы потребления. Недопустимо, чтобы такие нормы нам кто-то диктовал из расовых, медицинских и прочих соображений. О том, сколько коренные жители могут выловить рыбы на своей исконной земле, надо решать именно за столом переговоров, с учетом интересов обеих сторон. В итоге, мы придем к цифре, которая устроит всех и не нарушит принципов рационального использования ресурсов.

- При этом вы будете исходить из своих сегодняшних возможностей по вылову или из перспективы аренды судов?

В. Дещенко:

- Я буду исходить из закона. Законом предусмотрена аренда судов. Если судно российское, его можно использовать на всех видах рыболовства, включая рыболовство в целях обеспечения традиционного образа жизни.

- В то же время закон гарантирует всем равенство прав и свобод, независимо от национальности. А получается, что коренные малочисленные народы имеют больше прав, чем другие жители. Я тоже родился на Камчатке, но у меня таких возможностей нет.

Константин Гордеев:

- А кто вам не дал таких возможностей? Разве коренные? Если вы приедете ко мне на стойбище, я вам скажу: «Становись рядом, рыбачь вместе со мной». Правда, по дороге в Петропавловск у вас рыбу отнимут и скажут, что вы браконьер. Но здесь опять не коренные виноваты.

У меня в общине – не только ительмены, а представители разных народов. Как и у Василия Васильевича. Мы умеем находить общий язык со всеми. У нас дружба народов. Все конфликты нам навязаны извне.

- Кроме рыбы, на Камчатке для коренных жителей есть много других ресурсов: грибы, ягоды. Почему они не вызывают такого ажиотажа?

В. Дещенко:

- Если завтра грибы станут «валютоемким продуктом», то сразу же появится Грибинспекция, тут же установят нормы потребления грибов для КМНС. Скажут, что коренные жители традиционно собирали только мухоморы. Все эти ограничения появляются искусственно с одной целью – оставить весь ценный ресурс в руках нескольких десятков крупных промышленников, которые будут зарабатывать на этом миллионы.

- С точки зрения Камчатского края (то есть всех народов, проживающих здесь) более выгодно отдать ресурс как раз промышленникам. Ведь они создают рабочие места, платят налоги. А родовые общины работают только на себя.

К. Гордеев:

- Не соглашусь. Промышленники 80 процентов улова гонят за кордон. Разве это выгодно Камчатскому краю?

Мое стойбище находится в 7 километрах от устья реки Большой. Свой улов мы оставляем на родном берегу, сдаем его на перерабатывающие предприятия, которые расположены в Усть-Большерецком районе. Тем самым обеспечиваем эти предприятия работой, выручкой. Продукты и все необходимое закупаем в Октябрьском. Значит, местные магазины, где работают местные жители, тоже – в выигрыше. Не говорю уже о том, что мы кормим членов своей общины, их семьи. Насколько бы больше от нас стало пользы краю, если бы мы по уловам сравнялись с крупными компаниями.

В. Дещенко:

- Здесь на одной чаше весов благополучие отдельных компаний, на другой – судьба целого народа. Статус малочисленного народ получает, когда его численность менее 50 тысяч человек. Ительменов осталось менее 5 тысяч. Это грань вымирания. Выжить мы сможем, если максимальное количество представителей нашего народа будут иметь доступ к рыболовству круглый год, а не 2-3 дня, в течение которых можно выловить «норму потребления».

- Вы подавали заявку на донно-пищевые виды рыб?

Константин Гордеев:

- Как сказал Василий Васильевич, представители коренных малочисленных народов Севера ограничены в использовании орудий лова. Выловить несколько тонн орудиями, которые нам разрешены по закону, невозможно. Поэтому я подал заявку пока на небольшие объемы: 200 килограмм камбалы и 300 килограмм наваги в Камчато-Курильской подзоне. Заявка удовлетворена только после многочисленных судебных заседаний, которые длились около 2 лет. В то же время промышленные предприятия квоты камбалы полностью не осваивают. И вы хотите сказать, что я отнял у них ресурс?

- Тем не менее общая заявка на белорыбицу от всех представителей КМНС в этом году достаточно серьезна – порядка 20 тысяч тонн. В силу упомянутых ограничений по орудиям лова заявители оказались не в состоянии освоить такой объем. И сейчас те, кто получил данные квоты, предлагают их купить рыбопромышленным предприятиям. Можно говорить, что среди коренных появились рантье. Но ведь такая деятельность точно не имеет никакого отношения к традиционной хозяйственной деятельности.

Александр Кужим:

- А зачем людям дали квоту, если нет возможности ее освоить? Их просто вынудили предложить свои ресурсы другим пользователям. Но даже если это считать рентой, не вижу ничего страшного. 15-20 лет назад большинство нынешних рыбопромышленников начинали с того же. Они получили право выйти на промысел, но не имели ни флота, ни орудий лова, поэтому обращались за помощью к другим предприятиям, заключали с ними договоры, арендовали суда. Сейчас у них стабильный бизнес. Их дети тоже стали рыбопромышленниками.

Почему представители КМНС не могут пройти такой же путь? Дайте им возможность на стартовой позиции заработать первые деньги. Со временем они купят суда, построят заводы, арендуют причалы и перестанут быть рантье, а будут равноправными участниками экономического процесса. Пусть среди них, среди их детей появятся свои рыбопромышленники.

Любой народ развивается. В Канаде родовые общины имеют свои национальные предприятия, авиакомпании, банки. Это не мешает им сохранять свои традиции. А почему мы наших коренных жителей загоняем исключительно в кустарное рыболовство?

В. Дещенко:

- Смысл предоставления ресурсов коренным малочисленным народам – помочь им выжить. В принципе, нет разницы, как этот ресурс используется. Главное, чтобы выручка пошла на поддержку этих народов. В этом смысле мы полностью под контролем государства. Мы не сможем пустить деньги на какие-то иные цели. Поэтому рента не противоречит закону.

Другой вопрос, что народы, которые исконно жили рыболовством, должны и дальше заниматься этим видом деятельности, а не перекладывать его на других и пользоваться готовым результатом. Иначе не будет развития – ни экономического, ни культурного.

7 миллиардов людей имеют право учиться, но обязаны учиться только школьники. 7 миллиардов людей имеют право рыбачить, но обязаны рыбачить ительмены. Для нас этот вид деятельности – наша история, культура, философия жизни. Мы обязаны все это сохранить как часть мирового культурного наследия. Другой народ за нас эту обязанность не выполнит.

Кирилл Маренин, «Камчатский край»

P.S. К слову, в федеральной целевой программе развития коренных малочисленных народов Севера предусмотрены деньги на покупку судов и перерабатывающих заводов для традиционной хозяйственной деятельности. Государство не видит проблем в том, что представители КМНС начнут рыболовство в промышленных масштабах, построят свой бизнес.

Если верить отчету об использовании средств этой программы, на Камчатке в ее рамках уже создано одно национальное предприятие.

Называется оно «Тымлатский рыбокомбинат».

"