Дмитрий Алексеев: «дальневосточный гектар» закончился вместе со Столыпиным

Дмитрий Алексеев — мы строим город «в чистом поле»

В широком смысле этого слова — «мечта» — мне хочется, чтобы Владивосток конкурировал за право считаться лучшим местом в России как минимум. Есть у меня определённые идеологические и логические построения на тему того, что нужно для этого сделать с разных позиций. Но мы же не в игру «Цивилизация» играем.

Поэтому, исходя из своих возможностей, я концентрируюсь на том, чтобы построить небольшой город рядом с Владивостоком, около поселка Новый. Мне кажется, у нас хватит на это ресурсов — создать его с нуля, «в чистом поле». Мы хотим показать, каким может быть городской районный центр в большой Владивостокской агломерации, как можно эту агломерацию развивать.

Большая агломерация — объединение нескольких городских центров в единое пространство, где есть все условия для комфортной жизни — работы, отдыха, творчества. В принципе, Владивостокская агломерация существует и сейчас. В каком-то смысле можно рассматривать Артём как ее часть. Но из-за типичных проблем с транспортной доступностью и т. п. пока она находится в зародышевом состоянии. Ей нужно помочь — в данном контексте через некую альтернативу или, будет лучше сказать, дополнение — «город», который строим мы.

Когда люди хотят — и геном меняется

Мир сейчас развивается через большие города, Людям комфортно, удобно и производительно жить в больших агломерациях. Возьмём тот же Ванкувер. Москва здесь не пример, потому что Москва, к сожалению, — проявление российской действительности, имперской, где есть Кремль посередине и все вокруг. То есть развитие происходит радиально, не через районные центры.

Хотите посмотреть, как выглядит большая агломерация, — купите билет в Корею. Шок и трепет — от того, как корейские города изменились за 50 лет. Сравниваешь фотографии и понимаешь, что это не сказка. Вот речка, которая течёт по Сеулу, она чистая, и, я так полагаю, скоро станет питьевой. За полвека Корея превратилась из аграрной страны, разрушенной гражданской войной, в процветающую высокотехнологичную экономику. У всех народов когда-то были какие-то цари, эпохи крестовых походов, мракобесия. Но когда люди хотят, целеустремленно что-то делают, все возможно. И «геном» меняется.

Во Владивостоке нагромождено огромное количество проблем, пересекается множество разных интересов. Однако наш проект — в чистом поле — никому не мешает, вписывается во все программы и стратегии развития. Я уверен, подобные проекты могут задавать правильный вектор, помогают находить правильные решения в развитии города. Может быть, кому-то что-то понравится из того, что мы делаем, и наше начинание получит продолжение. Я хочу, чтобы это было так.

«Удержать» население — плохая идея

Мне очень многое не нравится из того, что сейчас происходит с так называемым развитием Дальнего Востока. Но мне нравится, что эта тема есть в повестке. Она всё ещё там, хотя, конечно, на мой взгляд, в очень неглубоком виде.

Декларируется задача — удерживать население на Дальнем Востоке. Понятно, откуда берётся такой подход, но он достаточно поверхностный и противоестественен в самом ходе некой эволюции. Да, население Дальнего Востока сокращается. И наверное, это проблема. Но очевидный вывод: «А давайте теперь это население, чтобы оно не сокращалось, удерживать», — приводит к очень плохим менеджерским решениям. Потому что задача уже должна содержать некий образ результата. В данном случае, по-моему, все сводится к тому, что нужно отобрать у людей паспорта и держать их за колючей проволокой.

Фактически — удержать население — это управленческий посыл. На местах его считывают и потом дальше трактуют. Например, так: «Если мы будем учить детей чересчур хорошо, у них будет большой балл, они смогут уехать, поступить в московские вузы». А как же их удерживать? Надо их учить плохо, тогда они никуда не денутся — здесь куда-нибудь поступят и останутся работать».

За содержание и качество жизни

Всегда, чтобы разобраться в проблеме, надо ее препарировать и понять суть. А суть следующая: есть большие демографические процессы. Людям жить в деревнях и малых городах некомфортно, им нужны школы и больницы, кружки для детей, кино, торговые и развлекательные центры, магазины. То есть достаточно большой город, потому что, грубо говоря, муниципальное образование размера Уссурийска аквапарк себе позволить не может, и театров в нем будет один-два. Развитая культурная среда появляется там, где есть развитое культурное сообщество. Это развитие достигается за счет некой созидательной конкуренции, когда люди смотрят друг на друга и делают еще лучше.

Большая концентрация населения увеличивает разнообразие товаров и услуг, соответственно, добавляет содержания и качества жизни. За этим разнообразием люди едут из деревень и небольших городов в города чуть побольше, из больших городов — в мегаполисы, а из мегаполисов — в совсем глобальные мегаполисы. Процесс хороший, естественный, причем он был не всегда. На самом деле это история 20-го века. Ещё 120-150 лет назад Москва не превышала размером Владивосток. Города начали активно расти относительно недавно.

Дальневосточный гектар закончился со Столыпиным

И сегодня перед Дальним Востоком стоит сверхзадача — вырасти до центра российской цивилизации в АТР, чтобы Россия навсегда закрепилась на Тихом океане. Мы уже сделали вывод, что никто не поедет в деревню, а поедет в большой мегаполис. Значит, население нужно привлекать разнообразием и качеством жизни. Не дальневосточным гектаром. Эта история закончилась уже 100 лет назад. Не работает. Даже больше, чем 100 лет. Сейчас живут не на гектарах, а в городах.

На Дальнем Востоке для жизни климатически благоприятны юг Сахалина и юг Приморского края — места с мягким климатом., где среднегодовая температура +5 и теплее. В Хабаровске средняя температура — 2-3 градуса. В Анкоридже и то выше — 2,5. Конечно, кто-то останется жить на севере, станет патриотом Магадана или Якутска, но мы сейчас говорим о средних показателях.

На юг Приморского края, на юг Сахалина можно привлекать людей с чистой совестью.

Сахалин — это и морское побережье, это и Япония недалеко, и условия для горнолыжного отдыха — хорошая история. Но и не менее хорошая история — Владивосток, где тоже есть море. Можно купаться, близко к Китаю.

Проблема в чем? В доверии

Однако когда начинаешь думать: «А как же сюда привлекать людей?» — то понимаешь, что человек во Владивосток, даже если очень сильно хочет, приехать не может — здесь просто тупо негде жить.

Стоимость жилья в Южно-Сахалинске, во Владивостоке, — это вообще какой-то мрак, жилье стоит в два раза дороже, чем в Калининграде. Возникает вопрос — почему? Стройка — она ведь и в Африке стройка.

Конечно, города нельзя строить просто так. Взял, как магазин, открыл. Для этого нужен очень сложный процесс согласования, точка пересечения множества интересов. Здесь проблема в чём? В доверии. Чем меньше доверия, тем больше проблем, тем сложнее организовывать большие процессы, тем выше издержки. У нас же никто никому не верит, попробуй организуй.

У любого чиновника два KPI

Нет доверия между предпринимателями и чиновниками. Оно не может по факту возникнуть, потому что, к сожалению, никто из чиновников не может на себя взять обязательства. Сегодня взял, а завтра его нет.

В среднем люди, работающие, например, в полпредстве, с кем ни общался, вполне разумные, грамотные. Но у них задача — день простоять да ночь продержаться, чтобы не выпнули. Тогда как менеджер должен знать, что ему нужно решать два типа задач — краткосрочные и долгосрочные. Без этого он неэффективен.

KPI можно рисовать сколько угодно, но мы же знаем, какие KPI сейчас у любого российского чиновника. На самом деле их примерно два. Первый KPI — это чтобы ничего не происходило. Грубо говоря, чтобы не отсвечивать. А второй KPI — не срезаться на невыполнении поручений президента. И всё.

Раз в год приезжает президент и строго смотрит, что тут происходит. Нужно отчитаться. А за что отчитаться? За центр ядерной медицины? Строительство какого-нибудь общежития ДВФУ? Налицо несовпадение масштабов, задач, не это нам нужно. Нам нужно, условно говоря, чтобы «в море не гадили».

Колониальный принцип

К сожалению, наша экономика всё равно устроена по такому в той или иной степени колониальному принципу. Дальний Восток интересует всех не как место для жизни, а как место, где можно что-нибудь урвать, перевалочный пункт. Самое большое изменение в экономике Приморья за последние пять лет — это то, что перевалка угля стала выгодным бизнесом. Особенно, если не слишком заморачиваться и не сильно вкладываться в это дело. Рентабельный бизнес — вот он и развивается. Я не против, это нормально, портовая инфраструктура должна развиваться. Но правильно, чтобы, в первую очередь, было хорошо людям, чтобы росло качество их жизни.

И вот если переключить этот тумблер — уголь для людей, а не люди для того, чтобы здесь переваливать уголь — всё меняется. Сразу начинаешь понимать, что надо искать компромисс, и где-то сделать выбор в пользу туризма, заповедника, рекреационной зоны. В перспективе стратегически это будет правильно.

Развитие возможно только там, где люди хотят жить, по-настоящему жить. Не просто приехать, вахтовым методом поработать и потом уехать, а остаться и осознанно потом сказать своим детям: «Приезжай, здесь интересно». В этой связи задача Дальнего Востока, на мой взгляд, сводится к развитию двух агломераций — Сахалина и Владивостока. А экономика должна поддерживать этот процесс.