Сергей Сусликов: поддержка КМНС в Хабаровском крае хромает

На сегодняшний день в Хабаровском крае проживают представители восьми этнических групп, которые относятся к категории коренных малочисленных народов Севера (КМНС — прим. ред.). Нанайцы, негидальцы, нивхи, орочи, удэгейцы, ульчи, эвенки и эвены до наших дней сохранили традиционные образ жизни, промыслы и хозяйствование. Они живут на территориях традиционного расселения своих предков, примечательны уникальной самобытной культурой и считаются самостоятельными общностями. Ассоциации и общины КМНС, которые сегодня проживают на территории региона, могут обратиться к краевым властям с запросом на предоставление финансовой поддержки — для этого разработан комплекс специальных программ. Однако меры государственной помощи представителям этих общин, по мнению правозащитников, не работают сегодня в полную силу.

Основная схема поддержки, закреплённая на законодательном уровне, — это государственная программа региона «Развитие коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, проживающих в Хабаровском крае». Её разрабатывали для того, чтобы стимулировать устойчивое развитие общин КМНС на основе создания благоприятных и комфортных условий для проживания, сохранения их традиционных форм ведения хозяйства, культуры и духовных ценностей. Согласно сведениям, опубликованным на сайте краевого Минприроды, реализация этой программы должна привести к тому, что занятость трудоспособного населения среди представителей коренных народов составит около 75 % от общего числа, образовательный уровень повысится на 10 % от текущего, а качество медицинского обслуживания вырастет на 20 %. Кроме этого, проект предусматривает модернизацию объектов социальной инфраструктуры в местах традиционного проживания КМНС, а при отсутствии действующих учреждений — создание их с нуля, не менее двух объектов ежегодно. Программа уделяет внимание и культурно-досуговой деятельности общин. В беседе с корреспондентом РИА «Восток-Медиа — Хабаровск» председатель губернаторского совета уполномоченных представителей коренных малочисленных народов Севера Сергей Сусликов рассказал о проблемах в обсуждении так называемого финансового вопроса между КМНС и властью в Хабаровском крае.

«Государственная программа работает на условиях софинансирования: в первую очередь, в неё вкладываются федеральный и краевой бюджеты, и какая-то часть — это деньги от муниципальных районов и физических лиц, представителей общин КМНС. Средства можно получить, например, на строительство социально-культурного центра в национальных селах Гвасюги или Булава, на создание музеев, школ, фельдшерско-акушерских пунктов (далее ФАП — прим. ред.) И в реальности эта программа хромает, потому что одним из её условий является то, что муниципальный район должен выделить некоторую сумму денег на условиях софинансирования. Допустим, по смете создание музея, школы или ФАПа стоит 50-60 миллионов рублей. Часть затрат — скажем, 20 % — это 10-12 миллионов, их должен дать бюджет района. Но в районе таких денег нет, их не выделяют — соответственно, воспользоваться программой невозможно. Получается, что КМНС, с одной стороны, и рады, что в Хабаровском крае есть меры поддержки на крупные цели, а с другой стороны, далеко не всегда им предоставляется возможность этим воспользоваться», — объяснил Сергей Сусликов.

Ещё одна система поддержки общин КМНС в Хабаровском крае — это субсидии и гранты. Они распределяются на конкурсной основе. Для того, чтобы получить грант, община должна составить и предоставить конкурсной комиссии в министерстве природных ресурсов Хабаровского края бизнес-проект. Как правило, к рассмотрению принимаются инициативы, направленные на развитие этно- и культурного туризма, а также на возрождение или расширение народного промысла. Представители коренных малочисленных народов Севера в регионе следуют многовековым традициям своих общин и создают уникальные изделия из шкур и меха, кости, дерева и рыбьей кожи. Субсидия же компенсирует затраты на организацию местного производства, связанного с национальными традициями. В запрос на такую форму поддержки можно включить затраты на аренду или возведение рабочего помещения, набор и обучение мастеров, закупку нужного оборудования и материалов. Важная часть бизнес-плана — возможности реализации продукции и прогноз спроса на неё. В этой системе поддержки есть другой подводный камень — реальную помощь от субсидиарных денег чаще всего видят только активисты общины КМНС, а не всё поселение.

«По гранту от Минприроды сейчас можно получить субсидию до одного миллиона рублей — в бюджете конкурса на эти цели заложены дополнительные средства. Эта программа пользуется популярностью у общин КМНС, которые проживают в низовьях Амура: там сёла, фактически, живут за счёт ловли и переработки рыбы. Субсидии им нужны, чтобы восполнить затраты на приобретение катеров, снастей, морозильных ларей. Но я бы не стал называть такой формат помощи реальной поддержкой общин. Да, конкурсы они выигрывают и субсидии получают. Но купленной техникой пользуются пять-десять человек из всей общины — те, кто, собственно, ловит и разделывает рыбу. И это не недоработка министерства природных ресурсов края, а вопрос к конкретной общине: почему заявку на получение денег края они подают от всего поселения, а средствами пользуются только те, кто управляет им? Конечно, мнение остальных 50 человек, которые там живут, в какой-то степени учитывается и к работе их тоже привлекают, результат освоения субсидии есть. Но, тем не менее, такая нестыковка имеет место быть», — озвучил председатель губернаторского совета уполномоченных представителей коренных малочисленных народов Севера.

Ещё одна проблема, которая мешает конструктивно и своевременно выстраивать диалог между чиновниками и представителями малых народностей, по мнению Сергея Сусликова, — это дефицит информации. В частности, это касается и актуальных мер поддержки общин: подчас национальные сёла просто не знают, что могут претендовать на те или иные виды помощи.

«Информирование общин КМНС — это наша беда. Чаще всего объявления о конкурсах на получение поддержки появляются на сайте нашего ведомства, а в сёла их присылают по электронной почте. Но в населённых пунктах, где проживают те же удэгейцы или эвенки, иногда просто некому этим заниматься. Например, недавно объявили очередной конкурс, а у КМНС начался сезон охоты, рыбная путина: всем селом они идут в тайгу и на рыбалку. Кто узнал о том, что можно документы готовить и подавать? Никто. Конкурс надо было объявлять весной или в июле-августе, когда нет полевого сезона. А иначе — кто о нем узнает? Я думаю, что это, с одной стороны, небольшая недоработка управления по делам КМНС. С другой стороны, они не могут совсем уж загодя объявлять об очередном конкурсе, потому что зависят от поступления денег на него. И получается, что управление не может прыгнуть выше головы и привязано к финансистам, а община не знает, на что она может претендовать, не может подготовиться заранее. Мы с этим пытаемся разбираться, жалуемся на отсутствие должного взаимодействия. Иногда это действует, иногда не получается. Главное, что нас поддерживает министр — он с пониманием к нашим проблемам относится», — резюмировал Сусликов.

РИА «Восток-Медиа — Хабаровск» уже писало о том, что проблема контакта коренных малочисленных народов Севера с представителями власти беспокоит депутатов Законодательной Думы Хабаровского края. Народные избранники считают, что представителям национальных общин нужно активнее заявлять о своих нуждах и озвучивать вопросы, требующие совместных решений. Так, заместитель председателя постоянного комитета по законности, правопорядку и общественной безопасности регионального парламента Елена Ларионова озвучила, что в развитии диалога сторонам могут помочь специализированные площадки — круглые столы и форумы, на которых, по её мнению, должно быть больше представителей от общественных организаций, защищающих интересы КМНС. В то же время, председатель профильного губернаторского совета считает, что до полноценного общения в таком формате ещё далеко: представителям КМНС сложно озвучить свои проблемы в нужном ключе.

«В большинстве случаев они (представители общин — прим. ред.) не могут сформулировать конкретные цели и задать вопросы, которые их беспокоят. Нет чёткого плана действий. На Гражданском форуме, который прошёл в Хабаровске 13 и 14 октября, выступала представительница общины удэгейцев. Она рассказывала в рамках тренинга о том, что ей нужна выделенная деляна — рубить там лес, пилить его на опилки. А что дальше, зачем ей вообще это нужно, — она не знает, не заглядывает дальше. Но говорит о том, что надо. Представители КМНС хотят выйти на контакт и заявить о своих проблемах, но фактически не могут чётко и последовательно сформулировать, чего именно хотят, в чём нуждаются. А заканчивается их попытка, как правило, тем, что община начинает жаловаться: якобы никто их не слушает и не интересуется их проблемами», — рассказал председатель губернаторского совета уполномоченных представителей коренных малочисленных народов Севера Сергей Сусликов.