«Ах, эти русские»: три книги о Владивостоке, которого мы не знали

Конечно, в основном самые интересные события в истории Владивостока приходятся на дореволюционное время и первую треть XX века.

И разумеется, об этом времени мы знаем меньше всего, именно потому что оно было бурным, неспокойным; что многие документы не сохранились, а о чем-то в советское время предпочитали умалчивать… И вернуть Владивосток той поры нам могут только свидетельства очевидцев. Где их искать? В книгах!

Станислав Салинский «Птицы возвращаются в сны» (16+)

В 1897 году выпускник Санкт-Петербургского университета Станислав Салинский прибыл в далекий Уссурийский край — нести службу в качестве мирового судьи поста Новокиевский, находящегося в 20 верстах от порта Посьет в нынешнем Хасанском районе. Ему предстояло не просто разбираться в хитросплетениях жизни гражданского населения, но и следить за тем, чтобы в этих местах не притесняли «коренной элемент» — китайцев, корейцев и малые народности. Служба окажется непростой, но мировой судья Салинский завоюет уважение местных жителей. Мало того, здесь он встретит свою судьбу — Юлию-Валерию Пшиборскую, дочь обедневшего шляхтича, приехавшую к дальним родственникам. Молодые люди поженятся, у них родится сын — Станислав-младший. А затем еще один сын — Ян…

В 1910 году, несмотря на то, что в Новокиевском, ставшем к тому времени уже селом, у Салинских было все: крепкий дом, хозяйство, уважение соседей, Станислав Иванович принимает решение перебраться во Владивосток — детям нужно хорошее образование.

Станислав-младший, сын статского советника, далеко не последнего человека в польской диаспоре Владивостока, пойдет в гимназию и успеет повзрослеть в предреволюционном городе, он даже поступит в школу навигации, мечтая о море… Во Владивостоке он также впервые попробует свои силы как литератор, печатаясь в газетах…

А потом — 1917-й, время смуты и сомнений… К 1922 году семья Салинских покинула Владивосток и осела в родной Польше (отец семейства умер по дороге из Владивостока в Европу). Пройдя через тяжкие годы войны, Станислав-младший стал в социалистической Польше довольно известным писателем. В своих рассказах он часто возвращался в детство, в юность — в село Новокиевское, во Владивосток, и писал об этих местах с любовью, с нежностью…

Книга «Птицы возвращаются в сны» вернулась к читателям Владивостока благодаря усилиям сотрудников Приморской краевой библиотеки имени Горького. Впервые она была издана в 1964 году в Польше, а к приморскому читателю пришла только в 2015-м. Эта книга будет интересна любому, кто хочет узнать хотя бы немного больше об истории родного Приморья и Владивостока.

«Птицы возвращаются в сны» — теоретически — способна заинтересовать даже китайского читателя, потому что немало места в ней уделено описанию городка, который мы знаем нынче как Хуньчунь, да и не только.

Во Владивостоке мы живем уже несколько лет, я учусь во втором или третьем классе гимназии. Самая красивая в мире бухта Золотой Рог уже исхожена вдоль и поперек — и на китайских сампанах, и на буксирах, курсирующих, как трамваи, между центром города и мысом Чуркина и Эгершельдом, и на шлюпках, и на быстрых байдарках, которые можно взять напрокат у китайцев на Адмиральской пристани, платя копейку за час, и на малых яхтах. Изучены и мелкие бухты Гнилого Угла, и причалы пассажирских пароходов, и так до конца и не распутанный лабиринт порта на Эгершельде, и муравейник раскинувшейся на берегу Миллионки — китайского квартала, а также пирсы и элеваторы, пропахшие запахами всех портов света.

К пирсам от седьмого до одиннадцатого на Эгершельде швартовались суда. Пришедшие из тропических и экваториальных морей; над тюками с хлопком, над ящиками с фруктами, кореньями и благовониями висели густые, концентрированные запахи джунглей, коралловых морей, муссонов и пассатов, имбиря и корицы, гвоздики и сандалового дерева.

Жозеф Кессель «Смутные времена. Владивосток 1918–1919 гг» (16+)

Он мог родиться в России, но родился в Аргентине, куда из Российской империи перебралась его семья. В семь лет он вернулся — вместе с семьей — в Оренбург, где учился в школе, причем блистательно проявил себя на уроках русского языка и русской литературы. А незадолго до Первой мировой — и снова вместе с семьей — он уехал во Францию, которая и стала его домом. Жозеф Кессель, знаменитый французский литератор, автор романа «Дневная красавица», по которому был снят знаменитый фильм Луиса Бунюэля с великолепной Катрин Денев в главной роли. Затем на русском вышли другие его книги — «Княжеские ночи», «Всадники», «Лев»… Но и в СССР, и в современной России до последнего времени мало кто знал о русских корнях Жозефа Кесселя и о том, что он не только бывал во Владивостоке, но и писал о нем…

Он был во Владивостоке недолго. Но попал, как говорится, в нужное время в нужное место — в составе Французского корпуса, по сути являясь интервентом. В столь далекую от Франции местность его поманила… романтика. Вот как он пишет в книге: «Союзники сформировали новую армию. Где-то в Сибири. В нее должны войти французские, канадские, чешские и польские части. Цель этой армии — остановить немецкие части между Уралом и Волгой. Осталось только найти добровольцев… Мои русские корни, знание языка, сказки и книги моего детства, народные песни, прекраснее которых ничего нет на свете, — все это пробудило во мне освещенную звездами мечту».

Во Владивостоке Жозеф Кессель видел много — может быть, даже слишком много для молодого человека. Много горя, боли, грязи.

Много лет спустя все пережитое вылилось в книгу, издать которую во Владивостоке сумела уже в XXI веке некоммерческая организация «Альянс Франсез-Владивосток». Кстати, недавно было выпущено переиздание. Эту книгу милой и романтичной не назовешь. Но она — о нашей истории…

Владивосток… Владивосток… По-русски: Властелин Востока. Так назвали город его создатели. Я узнал об этом в Оренбурге, когда учился в гимназии. Освоение Сибири… Началось оно с Ермака, разбойника с большой дороги во времена царствования Ивана Грозного. Растянулось на века, на расстояние в тысячи миль, потребовало перехода через гигантские реки, ледяные пустыни, непроходимые чащи лесов… и завершилось покорение на берегах Тихого океана, где и построили Владивосток — Властелин Востока.

Вряд ли когда-нибудь столь страстное ожидание заканчивалось подобным разочарованием. И это Властелин Востока? Жалкий провинциальный городок в глухой местности… Грязный снег. Мрачные ветхие домишки. Ни одного проспекта или приличной улицы. А вдоль скорбных фасадов неторопливой поступью проходили патрули, при этом все солдаты были одеты в разную форму. Какой удар по моим мечтам! Какое падение в реальность!

Ёнэко Тоидзуми «Сирень и война» (16+)

Это местечко не всем известно… Если от остановки «Покровский парк» пойти к «Приморскому кондитеру» — но по той стороне, где поликлиника УМВД, то вы обнаружите небольшой, но очень уютный сквер. И памятный знак в нем. Здесь стоял когда-то храм. Буддийский. Последний во Владивостоке, успевший немного поработать при советской власти. А женой последнего священника в этом храме была Ёнэко Тоидзуми. Японка, любившая Владивосток всей душой.

Ёнэко Тоидзуми родилась в 1912 году в Японии. Когда ей было девять, она приехала жить в семью своих дяди и тети во Владивосток (тетя Ёнэко была замужем за русским, Кузьмой Серебряковым). Предполагалось, что на месяц, на каникулы. Но так сложилась жизнь, что здесь юная Ёнэко окончила сначала начальную японскую школу, затем женскую гимназию — ее еще называли «коричневой», а сегодня это школа № 9, на улице Пушкинской. Она училась и в ДВГУ на педагогическом факультете, а потом вышла замуж… В нашем городе родились ее первенец-сын и дочка…

На глазах Ёнэко творилась история: Владивосток из города, в котором правили интервенты, становился частью Советской России; входил в силу новый режим. Все это Ёнэко испытала на себе и обо всем рассказала в своей книге, которую писала более 20 лет. Называется книга «Сирень и война», и в ней немало места уделено жизни в нашем городе с 1921-го по 1937 год. А еще — жизни во время Второй мировой войны и после нее в Маньчжурии, возвращению во Владивосток после окончания войны СССР с милитаристской Японией… «Сирень и война» — очень женская книга, спокойная и мудрая. Ее писала жена, мать семейства, перенесшая и разлуку с мужем, заключенным на 10 лет в лагерь, и смерть детей, и много других горестей…

Ёнэко Тоидзуми любила Владивосток. С 1993 года она не раз и не два приезжала сюда по линии общества дружбы с Россией. Участвовала в поисках захоронений японских военнопленных на территории Приморья, налаживала связи между хореографическим отделением школы искусств № 6 и балетной школой в префектуре Фукуи; она высадила сакуры на месте, где когда-то стоял храм Урадизо хонгандзи; встречалась с историками и японоведами…

Впервые книга «Сирень и война» была переведена на русский язык — частично — в 1998 году профессором ДВГУ Зоей Моргун. Это был кусочек книги — о жизни юной Ёнэко во Владивостоке. Тогда же эта тонкая брошюрка увидела свет.

Много лет спустя, благодаря усилиям как приморских, так и японских меценатов, наследников госпожи Тоидзуми, общественницы Марины Бариновой, «Сирень и война» уже в полном издании снова была выпущена во Владивостоке. И это та книга, которую стоит прочесть…

«Приехали! Мы во Владивостоке! Это город, в котором вы родились, Хиро и Акэми!» — объяснила я детям. На часах было время окончания рабочего и служебного дня, оживленный поток людей шел в обе стороны, периодически проезжали трамваи, звоня в сигнальный колокольчик. Среди пешеходов было невероятное количество людей в форме, и создавалось такое впечатление, что это — город военных. И у морских, и у сухопутных офицеров форма была прекрасная, а у солдат — грубая и бедная. У обычных горожан одежда тоже была бедной и жалкой. Было похоже, что война навязала им очень скудный образ жизни, и свет еще не вернулся в повседневную жизнь. Городские здания обветшали и производили безрадостное впечатление. Оконные проемы с разбитыми окнами заделаны досками, поврежденные фасады без какого-либо ремонта. И вот так выглядит страна, победившая в войне.