Секретное место Владивостока — здесь делают трансформеры
Сегодня мы погрузимся в мир красивых тканей и удивительных нарядов. Знакомьтесь — закройщики пошивочного цеха Приморской сцены Мариинского театра Ирина Шильникова и Марина Пономарёва.
Выложиться на двести процентов
Создание костюмов для постановок — процесс, полный магии. Ну хорошо, пусть не магии, но поисков, открытий, интересных решений. Ведь воплотить в жизнь идею художника театра — причём именно так, как он задумал, совсем не просто.
— Пётр Окунев, главный художник Приморской сцены Мариинского театра, создаёт эскизы, продумывает образы героев, а уж наша задача — воплотить их в жизнь, — говорят Ирина и Марина. — Но если не удаётся нам что-то выполнить по эскизу, то мы с ним консультируемся и находим какое-то решение совместно. Мы всегда в диалоге, как и с нашим технологом Татьяной Неласовой. Очень важно — в первую очередь, для удобства артиста — чтобы ткань была эластичная, растяжимая, чтобы любые, даже резкие движения не доставляли дискомфорта и не испортили костюм.
— А что ещё важно учитывать, кроме эластичности, при закупке тканей? Важен ли, например, тот факт, чтобы они были натуральными?
— Да, конечно, для создания костюмов театр закупает в основном натуральные ткани — в них и артисту комфортнее. Хлопок, шерсть, лён. Но с другой стороны, например, в костюмах для балетных постановок без синтетических материалов просто не обойтись. Они более растяжимые, более износостойкие.
Ткани театр закупает и во Владивостоке, и в Санкт-Петербурге, а бывает, что и в других городах. Например, для оперы «Иоланта» Петра Чайковского (12+) приобретали ткани в «городе невест», в Иваново. Но в большинстве своём заказываем материалы в Санкт-Петербурге, так как там есть специализированные магазины, которые работают именно с театрами. Кроме того, порой в нашем городе просто не найти поставщика, у которого бы был такой метраж ткани — например, на костюмы для 60 человек…
— А ведь и правда, вы же шьёте костюмы на всю труппу — балетную, оперную! Это же огромные объёмы. Сколько же человек работает в пошивочном цехе?
— Девять человек работают в цехе, что находится в здании театра. И ещё у нас есть цех на улице Днепровской, где работает 12 швей и два закройщика. Но всё равно нам очень, очень нужны кадры. Ведь если раньше нам помогали коллеги из Санкт-Петербурга, то теперь все постановки мы отшиваем сами. Пожалуй, только обувь во Владивостоке не делаем, хотя… Те же поножи, онучи мы сами отшиваем, потому что у нас есть все необходимые лекала.
— Да, объёмы работы у вас огромные, а сроки — жёсткие…
— И огромная ответственность, ведь никто не будет переносить сроки премьеры, например. Поэтому мы выкладываемся на все «сто». И даже на двести процентов.
Каждый день изобретаем
— Интересно, а при создании костюмов учитываются, например, пожелания артистов? Или их особенности — ну вдруг у кого-то аллергия на шерсть?
— Конечно, такие важные нюансы, как аллергия, учитываются обязательно. Мы в таком случае придумываем дополнительные натуральные подклады, чтобы артисту было комфортно и чтобы, когда он выкладывается на сцене, натуральная подкладочная ткань впитывала всё в себя.
Пришиваем кнопочки, крючки, застёжки делаем дополнительные, где-то даже вставки эластичные, чтобы сделать костюм удобным, чтобы артист не задумывался об этом на сцене. А уж когда для балета отшиваем, там надо постоянно думать, чтобы никаких конфузов не было! И подчас — да что там подчас, почти всегда — мы придумываем что-то, находим нестандартные решения, словом, фишечек у нас профессиональных много. Какие-то решения нам и артисты подсказывают, ведь именно они могут проверить, каков костюм в эксплуатации… Нередко оперные солисты нас просят пришить дополнительную фурнитуру — чтобы рубашка, например, не выскочила из брюк, когда артист сделает резкое движение.
— Учитывается ли такой нюанс, как удобство для артиста?
— Разумеется. Например, в той же «Иоланте» (12+) юбки из гобелена — со шлейфами. Так вот, для них мы специально делали подъюбники, к которым крепили эти шлейфы, чтобы когда артистка поворачивается, например, ей не надо было бы шлейф руками поправлять, а он сам скользил, куда нужно.
И ещё мы всегда учитываем, чтобы костюм было легко стирать. Разделяем детали, что возможно — делаем съёмным. Манжеты, рюши, жабо, воротнички — это всё пришиваем вручную, чтобы было легко снять и отстирать, потому что знаем: артисты работают в гриме, и эти детали обязательно испачкаются.
Однако не со всеми тканями это можно провернуть — некоторые материалы вообще стирать нельзя. Бархат, например, только сдавать в химчистку. Или в «Лебедином озере» (6+) — лифы из пуха и перьев тоже в стиральную машину не положишь…
— Но стираете костюмы не вы?
— Нет, у нас есть прачечная и мастер по стирке Наталья Михайловна, у неё золотые руки, и она тоже придумывает множество полезных идей — как постирать деликатные детали и не испортить. У неё разные средства, и мочалочки специальные, и губки, чтобы нежно вручную оттереть загрязнения.
— Вообще за костюмами сложный уход?
— Скорее, постоянный. Выстирать после спектакля, высушить… Например, если «Щелкунчика» (6+) по два раза в день дают, как на зимних каникулах, то фенами просушить костюмы между спектаклями, чтобы они были сухие и комфортные. Бывает, что наш мастер стирки и на ночную смену приходит, чтобы к утру всё подготовить и отдать к спектаклю.
— А как решается вопрос размеров? Для солистов костюмы шьются индивидуально?
— Да. Бывает, что в постановке пять составов, и мы шьём пять комплектов — по размерам конкретных исполнителей.
А что касается хора или кордебалета… Или случая, что артист слегка набрал или скинул вес… Мы всегда предусматриваем в костюме возможность его чуть увеличить или уменьшить — швы, например, ушить или расшить. На спине делаем не замок или пуговицы, а шнуровку.
Словом, мы тут в цеху делаем костюмы-трансформеры. Причём, применяя нестандартные подходы. На то это и театр — здесь творчество во всём. В том числе в пошиве костюмов.
— Вы сказали, что выкладываетесь на двести процентов. Приходится засиживаться за машинкой, например, допоздна?
— Бывает, — кивают Ирина и Марина. — Особенно недели за две до премьеры, когда начинается, так сказать, Страдная пора. Или если меняется состав спектакля, или кто-то из артистов заболел… А бывает, что на исполнение главной партии прилетают солисты с Мариинского театра, из Санкт-Петербурга. И нужно переделать по их размерам уже готовые, сшитые на местных солистов костюмы. Как-то раз мы платье 46-го размера на 52-й переделывали… И справились! А потом возвращали его в исходный размер.
— Вы много времени проводите за раскройным столом, что важно в этом смысле с точки зрения условий работы? Большие окна в цеху? Освещение?
— И окна, и верхнее освещение, так как у нас очень много ручной работы. Вышивка, пришивание стразов, пайеток, всевозможных мелких деталей. Для снежинок из «Щелкунчика» (6+), например, по 700 пайеток и стразов на один только костюм уходит! А костюмов таких 36 штук.
— Скажите, вы гордитесь собой, когда видите, как артисты в ваших костюмах работают на сцене?
— Мы не столько на артистов, сколько на костюмы смотрим, — хохочут Ирина Шильникова и Марина Пономарёва. — Причём даже если бываем в других театрах, да что там — даже в сериалах на телевидении. Как что сшито, как что придумано… Профдеформация!
Берём утеплитель — получаем костюм
— А дежурят ли представители пошивочного цеха за кулисами во время спектакля?
— Нет, это обязанность костюмеров. Их задача — быстро-быстро переодеть артистов. Если что-то порвалось, оторвалось, вылезло — быстро зашить и починить. Всё необходимое у них есть под рукой, так как бывает всякое — и на подол можно наступить нечаянно, например. Многое чинится здесь же, на ходу.
— А новые технологии вы какие-то используете, необычные фактуры, материалы?
— Необычные материалы — да. С лёгкой руки нашего технолога мы вполне освоили рынок стройматериалов, — смеются мастерицы. — Когда шили костюмы к спектаклю «Репка» (0+), то как раз использовали особый строительный утеплитель — тонкий, но пластичный и лёгкий материал. Раньше таких облегчённых материалов не было, и артисту в похожем костюме могло быть очень тяжело и некомфортно… А тут сделали лёгкий каркас, сверху натянули ткань, окрашенную, как нам надо, задекорировали — и отлично! И костюм загляденье, и артисту удобно, комфортно, легко. А хвосты для Жучки, Кошки, Мышки из той же «Репки»? Опять же пришли на помощь стройматериалы — утеплители для труб! Лёгкие, форму отлично держат. Обклеили их, закрепили — всем хвостам хвосты, на зависть! И придумали мы это методом мозгового штурма, все вместе. В нашем деле дружный креативный коллектив — самое важное.
— Помните свои самые сложные работы?
— У меня, — говорит Марина Пономарёва, — это платье к четырёхметровой статуе для балета «Федра» (16+). Помню ломали голову, как раскроить платье такого размера, ведь и стола подходящего нет. Но ничего: в фойе 4-го этажа разложила ткани, надела наколенники… и пошла кроить. Сейчас же нам стол в цеху «нарастили», можем и не такие костюмы шить.
— Вот-вот, — улыбается Ирина Шильникова. — А я так же платье для Смерти к балету «Юноша и Смерть» (16+) кроила. В фойе, на коленях, так как оно тоже очень большое.
— Вот когда вы всё сшили, выполнили заказ, все костюмы к спектаклю готовы… Легко вы с ними расстаётесь? Не прикипаете душой к своим изделиям?
— А у нас нет времени на это, — улыбаются Ирина и Марина. — Мы сдаём костюмы к этой постановке, а в цехе уже лежат ткани, эскизы, лекала для следующей. Только успевай!
— А дома для себя вы шьёте?
— Ой, нет. Сил не остаётся и даже желания. Хотя машинки у нас есть швейные дома… Стоят себе, пыль с них стираем!
Ранее «Восток-Медиа» сообщало, как гримеры нашей Мариинки превращают артистов в чудо-персонажей.