«Я тут шпионом подрабатываю»: главный режиссёр театра ТОФ — о переменах и планах

Мария Яковина — главный режиссёр театра ТОФ — одна из тех, кто стоит во главе этих глобальных перемен в театре. Не слома, не перестройки, а именно перемен. Ну что ж, поговорим об этом, Мария Александровна?

Перемен, мы ждём перемен!

— Вы в театре не так давно, примерно два года, верно?

— Да. Причём я пришла сюда не как главный режиссёр, это случилось уже в процессе работы.

— Когда вам предложили возглавить труппу не просто театра, а военного, театра ТОФ, вам, молодой девушке, не было страшновато?

— Да, я понимаю, что это необычно, мне часто вопросы задают, как так получилось, я к ним уже привыкла.

Но ведь не место определяет человека, а человек либо соответствует месту, либо нет. Когда я только вступила в должность, испытывала некую неловкость, но потом всё стало на свои места. И сейчас я понимаю, что в некоторых ситуациях эти факторы играют мне на руку. Будем считать, что это такая моя фишка — молодая девушка руководит труппой военного театра!

— Когда вы стали главным режиссёром, легко ли вы выстраивали взаимодействие с артистами, находили с ними общий язык?

— Не скажу, что не было сложностей совсем. Но да, во-первых, я училась в Хабаровске, а не в ДВИИ, во-вторых, моложе многих артистов. Но мы шли навстречу друг другу, это были совместные усилия. Все понимали, что пора перемен пришла.

Хочу отметить, что для артистов все, что происходит в последнее время в театре, тоже большая работа. Когда всего лишь за год сначала меняется директор театра (в 2023 году им стал Владимир Пятин, человек, которого я очень уважаю и который тоже уверен в необходимости перемен), затем — главный режиссёр, ставятся новые приоритеты, — это очень не просто. Как героически они все это встречают, они большие молодцы.

И я точно знаю, что меня поддерживают, что все артисты театра заинтересованы в том, чтобы мы развивались. И все, что мы делали в прошлом году и продолжаем делать, это как раз про развитие.

Я вижу, что артисты именно этого хотят. Может быть, иногда бывает страшно, потому что слишком много неизвестного. Но я точно знаю, что мы придем к гармонии и все будет хорошо.

— Вы и директор театра ТОФ Владимир Пятин — единомышленники, я верно понимаю?

— И не только мы, вся труппа. Недавно к нам присоединился Герман Авеличев, он очень нам помогает. И мы все вместе собираемся и коллегиально принимаем решения. Когда есть какие-то вопросы, в которых мы не сходимся, разговариваем честно и достигаем в итоге соглашения.

Больше спектаклей хороших и разных

— В вашей концепции развития театра, перемен, о которых вы говорите, есть какие-то пункты, которые вы считаете обязательными? Ну, может быть, наличие классики в репертуаре и так далее?

— Театр ТОФ, как вы знаете, знавал взлеты и падения, и так уж вышло, что вот сегодня нам всем надо выбираться из ямы. Вариантов нет. Только вверх. Поэтому надо всерьез пересмотреть репертуар существующий и вывести из него те постановки, которые по разным причинам устарели. А затем — наращивать репертуар, надо много новых спектаклей. Причём разнообразных. И потому мы не может себе позволить сегодня ставить только классику или только что-то современное. Нам нужно всё.

Вот сейчас Станислав Мальцев завершает работу над спектаклем «Вечно живые» (16+), это крайне актуально — ведь впереди 80-летие Великой Победы, это раз; такой спектакль просто обязан быть в нашем репертуаре, ведь мы работаем для военных, для ветеранов, мы — театр, который просто обязан быть патриотическим, это два.

А Герман Авеличев ставит «Денискины рассказы» (18+), ориентируясь на молодежную аудиторию, это спектакль-лаборатория.

Для подростков постановку буду делать я.

Виталий Дьяченко взялся за спектакль для детей, для семейного просмотра. То есть задач — разнообразие, чтобы к нам пришел зритель и мог найти что-то для себя. Кроме того, мы не забываем про экскурсии по театру, про иммерсивность.

Мы должны развиваться, не забывая о том, что мы — военный театр, и при этом, не превращая это понятие в оковы для коллектива. Вот такая непростая задача для всех — для артистов, цехов, работников административной части.

Знаете, не так давно я и Герман Авеличев были на фестивале современного искусства «Территория Красноярска». Мы там познакомились с разными и очень интересными представителями театральных профессий, завязали творческие контакты. Погрузились в веяния современного искусства, анализировали то, что видели и слышали. И ещё раз убедились в том, что взяли правильный курс.

И ещё мы поняли, что развитие — это постоянное образование. Я прохожу обучение в высшей школе сценических искусств. Наш художник тоже повышает квалификацию. Думаю, что и артисты тоже пройдут какие-то образовательные программы, мастер-классы. Без этого нет движения вперед.

— И вам не приходится сталкиваться с противодействием?

— Знаете, когда я только пришла в театр ТОФ, то меня многое удивляло. Например, на месяц планировали показать всего три спектакля и при этом один или два запросто могли отменить. Я не понимала. Задавала вопросы. И не получала ответа. Но было ясно, что всё это — признаки стагнации.

Поэтому сегодня мы живём иначе. У нас каждый день сначала тренинг, потом репетиция, потом репетиция другого спектакля. Артистам сложно. Очень сложно! И тяжело врастать в такой ритм. Я их прекрасно понимаю, и мне тоже тяжело и страшно, честно сказать, потому что такая ответственность — выбраться из болота. На мой взгляд, это сложнее, чем начать с нуля.

И да, подчас приходится бороться с инерцией, но — повторюсь — я точно знаю, что артисты этого хотят, они всё это поддерживают. Если бы было иначе, не было бы смысла и начинать.

Я прекрасно понимаю, что они устают. Но это нам необходимо, и такой темп нам сейчас нужен. Пройдёт буквально два месяца в таком режиме — и все привыкнут, это станет необходимостью.

Мы возьмём этот Эверест, вот увидите.

— Раньше у театра ТОФ была своя публика, свой зритель, которого, увы, он за несколько минувших лет растерял. Как вы сегодня работаете с публикой, есть ли у вас обратная связь?

— Знаете, я тут в театре шпионом подрабатываю (смеётся). Когда у нас спектакль, я хожу по фойе, мимо зрителей, прислушиваюсь к разговорам. И понимаю, что да, постоянных поклонников у нас почти — почти! — не осталось, большая часть зрителей только узнаёт нас, приходит впервые. Свою театральную базу мы растеряли, это большая боль для нас всех, и мы сейчас над этим плотно работаем.

Кроме того, я, прогуливаясь вот так между зрителями, хочу понять, что вообще нужно людям, что они сейчас ищут. Потом анализирую, думаю.

Мы много работаем над тем, чтобы соответствовать вызовам времени. В скором времени наш сайт изменится к лучшему. Мы готовим в целом ребрендинг — чтобы, проезжая мимо Дома офицеров флота, зрители цеплялись глазами за наши афиши, обращали внимание.

Много работаем с социальными сетями, подключаем к этому артистов. Готовим проекты по взаимодействию с нашей аудиторией в соцсетях. Ну и, конечно, основная работа у нас — в отделе работы со зрителем. Мы ездим по школам, знакомимся с педагогами, привлекаем организованного зрителя на постановки. У нас перестраивают свои подходы к работе распространители билетов. У нас начала работать Пушкинская карта, и я считаю это очень важным достижением.

Я и 400 мужиков

— А теперь давайте про вас, про Марию Яковину. Вы владивостокская?

— Я родилась в славном городе Фокино, там росла, училась. Знаете, я всегда была очень активной, что-то организовывала, в чём-то участвовала, была волонтёром. Даже во Владивосток ездила, чтобы принимать участие в тех или иных событиях как волонтёр.

Потом уехала учиться в Хабаровск. Поступила в ХГИК. Институт культуры. Училась я на кафедре режиссуры театрализованных представлений и праздников. И хотя со стороны кажется, что это не совсем про театр, подчеркну — это на сто процентов про театр. Я очень благодарна моим педагогам, потому что они в меня вложили столько, сколько не каждый театральный вуз даёт. Мы изучали самые разные жанры и формы сценического искусства. Эти знания сегодня мне помогают быть главным режиссером. А ещё у меня есть насмотренность, я знаю о разных формах существования творческих коллективов, понимаю их закономерности. Еще раз спасибо педагогам, сейчас мне все это очень пригодилось и пригодится не раз, я уверена.

— И во Владивосток вы приехали…

— По любви. В течение года пробовала себя в разной деятельности, в том числе не театральной, а потом увидела объявление, что в театр ТОФ требуется режиссёр-постановщик, и пришла. Приступила к работе и сразу начала получать дополнительное образование. Собственно, я и сейчас этим занимаюсь — подала документы в школу-студию Константина Райкина, направление — режиссёр драмы. Повышать мастерство, узнавать новое нужно всегда, я уже не раз об этом говорила.

Я понимаю, что статусу и сути профессии главного режиссёра такого театра, как театр ТОФ, нужно соответствовать. И стараюсь. Знаете, наверное, нет ни минуты, когда бы я не думала про театр, что мне еще надо сделать. Это психологически очень тяжело и сложно, но я не страдаю.

— А личная жизнь у вас есть — при таком подходе к работе?

— Мне иногда и артисты такой вопрос задают (смеётся). Да, я трудоголик, но не довожу это до абсурда. И про личную жизнь стараюсь не забывать. Есть моя жизнь и есть театр, они пересекаются, но не сливаются. Я встречаюсь с друзьями, я многим интересуюсь, я отдыхаю, но в приоритете у меня сейчас театр.

— Приходится ли вам быть стальной? Всё же такая должность, так много надо сделать…

— Не знаю… Скорее да. Ведь существует стереотип, что режиссер, даже не главный, — мужская профессия, какое-то время даже на курсы режиссеров не набирали женщин. Но все меняется, и, может быть, моя небольшая миссия личная — это разрушение стереотипов, продвижение образа молодой девушки-режиссера. Чтобы девчонки (а у меня есть много знакомых девочек-режиссеров) не боялись идти в театр, а приходили и доказывали, что мы много чего умеем и на многое способны.

— Неужели и руки никогда не опускаются?

— Ну почему… Бывает, закрываюсь в кабинете и плачу. Но недолго. Потом встаю и иду работать. И то, что у меня многие артисты работают в театре дольше, чем я живу на свете, что нередко меня не воспринимают всерьёз солидные офицеры, с которыми приходится контактировать по работе, — всё это становится вызовом. Который надо преодолеть. Вот на день ВМФ летом мы традиционно занимались концертно-развлекательной частью, театрализованным представлением. Много лет в этом участвовала вся труппа театра, но в этом году я решила иначе: это будут срочники, офицеры, контрактники. Артисты были заняты, не хотелось их переключать. В общем, я — режиссёр 24 лет и 400 мужчин, которым придется на время стать артистами и слушаться меня. Да, непросто было, пару раз пришлось очень жестко себя вести, но — праздник получился. Вышло по-моему! Были очень хорошие отзывы. Руководство ТОФ поощрило меня за эту работу.

— И давайте под занавес поговорим о вашем новом спектакле, к которому вы только собираетесь приступить.

— Да, я хочу поставить спектакль по повести Дины Сабитовой «Три твоих имени» (12+) и хочу, чтобы в нём приняли участие дети из детских домов Владивостока. Я только в начале этого пути.

История, рассказанная Диной Сабитовой, запала мне в душу, я поняла, что об этом не сказать не могу. Это о взрослении девочки, о её жизни в детском доме, о том, как ребёнок может искать свой дом и внутри своей семьи. Я вот сейчас ищу свой дом внутри театра, внутри этого нового для меня города — Владивостока…

Почему я хочу включить в постановку ребят из детских домов? С недавних пор мы стали приглашать воспитанников на спектакли, знакомиться, общаться. И я поняла, что без них мой спектакль будет неискренним, что ли. Ненастоящим. Именно с их помощью я сделаю то, что нужно.

Эта работа, как я сказала, ещё только начинается, и наверняка со мною вместе будут работать психологи или педагоги, чтобы не навредить нечаянно детям — ведь актёрская игра вызывает в человеке сильные эмоции… А у них хрупкий возраст.

Для начала я хочу подружиться с ними, узнать, а уж потом понемногу входить в нашу историю… Я понимаю, какая это ответственность.

— Желаю вам воплотить в жизнь этот проект, такой необычный… И последний вопрос: что вы себе говорите, если что-то не получается, начинает тормозить, буксовать или вы просто вот устаете?

— Не в первый и не в последний раз ошибаемся, говорю себе я, поэтому собрались и поехали дальше.