К 100-летию ГОЭЛРО энергетики Забайкалья и Бурятии запустили масштабный медиапроект

В медиапроекте «ТГК-14» и энергохолдинга «Россети-Сибирь» на протяжении всего 2020 года будут участвовать крупнейшие печатные издания региона — «Забайкальский рабочий», «МК в Бурятии», а также интернет-СМИ.

План ГОЭЛРО в неспокойное послереволюционное время был, по сути, первым документом, посвященным развитию экономики. Он обозначил новый рубеж развития для прежде отсталых регионов огромной страны, начавшей новую жизнь с невиданным энтузиазмом. За считанные годы энергетика России догнала развитые страны мира и в 1935 году вышла на третье место в мире после США и Германии.

Электрификация началась с центра

По данным Российской Академии наук, в 1913 году в России на душу населения вырабатывалось всего 14 киловатт-часов. Для сравнения, в США этот показатель составлял 236 киловатт-часов. При этом по качественным характеристикам даже дореволюционная Россия нисколько не уступала передовым зарубежным странам.

Однако все строившиеся в России электростанции — в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Баку, Риге — имели ограниченное число потребителей и не были связаны между собой. Значения величин их тока и частот имели колоссальный разброс. Медлить было нельзя, именно состояние энергетики определяло, как будет жить промышленность и сельское хозяйство, насколько комфортно будет человеку ХХ века.

При решении возникшей после октября 1917 года проблемы восстановления и развития хозяйства страны по единому государственному плану лидер страны Владимир Ленин поставил во главу угла именно электрификацию. Изучавшим историю во второй половине ХХ века памятна ленинская формула «Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны».

Так называемая программа «А» плана ГОЭЛРО, предусматривавшая восстановление разрушенного энергетического хозяйства страны, оказалась выполненной уже в 1926 году. А к 1931 году были перевыполнены все плановые показатели по энергостроительству. Вместо запроектированных 1750 киловатт новых мощностей ввели в эксплуатацию 2560 киловатт, а производство электроэнергии только за один год увеличилось почти вдвое.

Авторы плана ГОЭЛРО предложили экономическое районирование, исходя из соображений близости источников сырья, сложившегося территориального разделения и специализации труда, а также транспорта. В результате было выделено семь основных экономических районов: Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Кавказский, а также Западной Сибири и Туркестана. Забайкалья и Дальнего Востока на этой карте не было. И всё же в конце 20-х годов электростанции начали строить и в самых отдалённых от центра регионах.

Забайкалье до и после

В Забайкалье развитие энергетики шло гораздо труднее, чем в остальной части государства, сказывались экономические, территориальные и политические причины. Но тем ценнее заслуги энергетиков.

На рубеже XIX–XX веков Забайкальский регион испытывал типичные трудности отдаленной провинции. Керосиновые лампы, лучины, сальные плошки — такие приспособления использовались для освещения Читы. К началу ХХ века городские власти наконец решили ввести дополнительное керосиновое освещение на центральных улицах Читы: Амурской, Большой, Ангарской и других. Более-менее с освещением был порядок на железной дороге и у обеспеченных горожан. Фонари появились, правда, керосиновое освещение было тусклым и часто выходило из строя.

В 1897 году в Читинском ремесленном училище была смонтирована электрическая установка. Затем по городу начали строиться отдельные малые электрические станции, но их мощности хватало лишь на нужды одного-двух домов. Первая же полноценная городская электростанция была построена купцом Поляковым в 1906 году, мощностью 155 киловатт. Появились подобные станции и в других уголках Забайкалья, главным образом, вдоль железной дороги. В качестве топлива использовались уголь и дрова. В 1909 году в Чите было возведено новое здание электростанции, мощность увеличилась до 485 киловатт.

Когда в Забайкалье пришла советская власть, в 1923 году электростанция была национализирована. К тому времени оборудование порядком износилось и требовало вложений. В Забайкальской губернии была образована «особая комиссия» по постройке новой электрической станции. Проект был выполнен к 1927 году, а спустя год началась стройка. Построить новый объект было делом сложным, и всё же 7 ноября 1930-го новая электростанция была пущена в эксплуатацию.

С развитием горнодобывающей промышленности появились электростанции в Букачаче, Петровске-Забайкальском, на Черновских, в Могоче.

В Бурятии «большой свет» появился немного позднее, чем в западной части Советского Союза. Дата 26 марта 1933 года знакома всем республиканским энергетикам — в этот день был пущена в эксплуатацию первая очередь Верхнеудинской центральной электростанции (ЦЭС) мощностью в 750 кВт. За строительством ЦЭС и её открытием следил весь Верхнеудинск. Все понимали — электростанция нужна и жителям, и особенно промышленным предприятиям. Старую маломощную станцию, работавшую с 1908 года, закрыли в этом же месяце.

Весь мир смотрел на Россию

Можно смело утверждать, что как в теоретическом, так и в практическом аспекте план ГОЭЛРО оригинален и аналогов в мировой практике не имел. Его уникальность, привлекательность и практическая реальность стали причиной попыток копирования проекта ведущими странами мира. В период 1923–1931 годов появились программы электрификации США, Германии, Англии, Франции, а также Польши, Японии и других стран.

Известный писатель-фантаст Герберт Уэллс, встретившийся в 1920 году с Лениным в Москве, отзывался о плане электрификации России с недоверием: «Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населённой неграмотными крестьянами, лишённой источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасла торговля и промышленность? Такие проекты электрификации осуществляются сейчас в Голландии, они обсуждаются в Англии, и можно легко представить себе, что в этих густонаселенных странах с высокоразвитой промышленностью электрификация окажется успешной, рентабельной и вообще благотворной. Но осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром» — писал он. Второй раз писатель приехал в Москву спустя 14 лет — и был поражён темпами энергетического развития молодой страны.