«Елкино счастье»: выставка советских елочных игрушек открылась во Владивостоке

В небольшом зале, где разместилась экспозиция, кажется, застыло детство тех, кому сегодня «за 45». Рассматривать елочные игрушки, флажки, гирлянды, Дедов Морозов, Снегурочек и лошадок, показывая пальцем и радостно изумляясь: «У нас, у нас дома вот такой космонавт\вот такие богатыри\вот такая кукуруза была, я помню!» — здесь начинают даже весьма солидные господа… Ведь у каждого из нас — своя новогодняя история.

— Наша выставка — возможность для каждого из нас вернуться в свое детство или ознакомить с ним своих близких, — говорит Татьяна Артеменко, руководитель музея города. — Нам приятно познакомить владивостокцев с той страницей истории, которая отражает жизнь нашего города и нашей страны через волшебство новогодней ночи.

Все игрушки в коллекции Ирины Кейчиной — подлинные. Настоящие, никаких подделок «под советское». Самые ранние игрушки — середина 30-х годов, это картонажи и игрушки из ваты. Самые интересные из них — те, что были сделаны знаменитой на всю страну ленинградской артелью «Изокульт», которая закрылась в 1947 году. «Изокульт» выпускал штучные игрушки, личико каждой расписывалось вручную и потому сегодня стали предметом коллекционирования. Например, игрушка в виде мальчика-посыльного просто уникальна, таких во всей России сохранилось всего две. А игрушка, представляющая собой укутанную в платок девочку, способна рассказать о детской моде и о том, как жили люди в то время, гораздо больше, чем нам кажется…

— Елочные игрушки, — говорит Ирина Кейчина, — это живой проводник памяти. Они во времена Советского Союза хранились десятилетиями, переходили из поколения в поколение, с ними у людей самых разных возрастов связаны самые светлые и теплые воспоминания.

К сожалению, елочные игрушки — хрупкая вещь. Многое разбивалось, многое — в определенный момент — просто выбрасывалось как «старый хлам», потому что выглядело уже не так глянцево… Очень мало сохранилось в стране стеклянных елочных бус, без которых в 50–70-е годы прошлого века ни одна елка не сочла бы свой новогодний наряд завершенным.

Всего в коллекции Ирины Кейчиной более 1500 одних только игрушек (а еще на выставке представлены открытки конца XIX-начала XX века, обычные игрушки, из которых Ирина составляет инсталляции — например, самую настоящую иллюстрацию к «Телефону» Чуковского), и на выставке они расставлены скорее по тематике, чем по времени производства. Но все же легко понять, что игрушки из ваты и папье-маше — это 30–50-е годы, а всевозможные спутники, космонавты, ракеты — это начало 60-х…

— Сегодня, глядя на экспонаты выставки, на живую елку, украшенную стеклянными бусами, крупными шарами, с ватным Дедом Морозом под нижними ветками, многие посетители испытывают одновременно ностальгию и сожаление… — говорит Ирина Кейчина. — Ностальгию — потому что мысленно переносятся в самые светлые моменты детства, ведь все мы больше всего на свете любили наряжать елку; а сожаление — потому что не сохранили, не уберегли то, что возвращает нас в детство.

Три наряженные елки ждут посетителей на выставке — на одной из них можно увидеть крупные, масштабные игрушки, именно такими украшались новогодние красавицы в детских садах, школах… А еще на выставке представлены архивные фото, рассказывающие о том, как встречали новый год во Владивостоке в разное время…

— Как началась история празднования Рождества и Нового года во Владивостоке? — говорит Татьяна Артеменко. -После того, как в 1870-х годах во Владивосток перевели Сибирскую флотилию, первые рождественские праздники устраивались на военных кораблях, они сопровождались спектаклями и танцевальными вечерами.

Моряки Владивостока каждый год устраивали елку для малоимущих. Ее, как правило, ставили в канцелярии Сибирского флотского экипажа, в старой деревянной казарме. Елку украшали апельсинами, яблоками, конфетами и многочисленными свечами, а в соседнем помещении накрывали столы, готовили угощение и подарки детям.

Торжественная часть праздника состояла из театрального представления, пения народных песен, комических сценок, которые разыгрывали сами матросы. Для детей эти зрелища казались вершиной театрального искусства. Один из посетителей такой «экипажной елки» Н. П. Матвеев (Амурский) вспоминал, что дети «были рады, довольны и сияющи, как первые богачи в мире».

Помимо этого, мещанское общество проводило в Народном доме елку с подарками «для бедных детей мещанского сословия», и в Обществе спорта также устраивали елку для школьников из бедных семей. Им вместо обычных подарков раздавали зимнюю одежду, меховые шапки и теплую обувь.

Наш город помнит и блестящие балы, которые проводились у губернатора и командира порта, семейные вечера в Морском и Офицерском собраниях, танцевальные вечера у приказчиков и святочные карнавалы в театральных залах предпринимателей Иванова и Галецкого.

Самым популярным развлечением в зимнее время был каток, фотографии которого можно встретить на выставке. В воспоминаниях Элеоноры Прей ему уделены несколько строк: «Декабрь 1894 Днем в Рождество я и Сара пошли к Линдгольмам, и после чая мы отправились на каток. Точнее, это я отправилась, а остальные пошли посмотреть на эту забаву. Г-жа Линдгольм села в кресло-сани и служила мне опорой. Можете быть уверены, я крепко держалась за спинку кресла, и всякий раз, когда ноги уходили из-под меня, я повисала на нем сзади. В первый раз, когда такое произошло, я ожидала увидеть, как кресло запрокидывается и г-жа Л. летит через мою голову, но кресло оказалось слишком тяжелым для этого»

Словом, Новый год и Рождество всегда были праздниками, горячо любимыми жителями Владивостока! Давайте вместе верить в новогоднее волшебство и вспоминать свои новогодние истории!