Мы здесь доживаем: постояльцы приморского дома престарелых о своей жизни

Официально в Приморском крае работают семнадцать стационарных учреждений социального обслуживания. На сегодняшний день в них проживает более четырёх тысяч человек. Большинство из них попадают туда по инициативе родственников, хотя процент тех, кто обратился туда самостоятельно, тоже велик.

Заместитель директора «Седанкинского дома-интерната для престарелых и инвалидов» Светлана Оконешникова рассказала, что в их интернате сегодня находятся 520 человек, большинство из которых попали туда по инициативе родственников. Однако, в некоторых случаях, как отмечает заместитель директора, это скорее продиктовано заботой о близком человеке.

«Конечно, большинство наших постояльцев приводят сюда родственники, но не думаю, что это плохо. Например, у нас есть тяжёлое отделение, где лежат люди, которым требуется постоянный и профессиональный уход. Родственники вряд ли смогут справиться с этой нагрузкой, не имея соответствующих навыков и образования. К тому же, все мы люди современные, все работаем, и очень немногие смогут позволить себе ухаживать за лежачим человеком, кормить его, мыть и проводить какие-то медицинские процедуры пять раз в день. Люди, которые помещают своих родных, требующих ухода, в специальные учреждения, не только облегчают, но и продлевают их жизнь», – сообщила Светлана Оконешникова.

В седанкинском интернате живут 520 человек и это 520 совершенно разных историй. Из них около ста лежачие, ещё порядка сотни передвигаются на колясках, остальные мобильны и способны сами себя обслуживать. Многие из них занимаются спортом и культурной деятельностью и даже зарабатывают награды в различных дисциплинах. Одним из таких активных жильцов можно назвать Аллу Саенко, она не пропускает ни одного культурного мероприятия, пишет стихи и сама шьёт себе костюмы.

«Наш быт строится по-разному, в зависимости от состояния здоровья. У нас разные корпуса и разные категории содержания людей. Кто-то на коляске, кто-то на ногах, кто-то лежачий. Те, кто может себя обслуживать, живут в этом корпусе. Я сама стараюсь обеспечивать свой быт, занимать себя и поэтому живу как дома. Разницы большой я не чувствую. Иногда у меня возникает впечатление, что я нахожусь не в интернате, а в доме гостиничного типа, потому что я постоянно занята, вот вчера пошила себе новое концертное платье. Сейчас я изучаю древнюю Русь и платье пошила себе на манер древней Руси. За день ничего не успеваю, столько работы. Вы знаете, когда я жила дома, у меня не было времени, я работала. Сейчас времени много, и я могу позволить себе писать стихи и заниматься самодеятельностью.

Интернат на Седанке для людей пожилых,

Стал спасеньем и домом, потерявшим родных

Он морем средь леса утопает в тени

Там живут ветераны, под опекой они.

Я в интернате пять лет, некоторые, кому за девяносто, здесь и по двадцать лет находятся. Я хожу на репетиции, я пою, участвую во многих культурных мероприятиях. Здесь в интернате много бабушек, которые занимаются самодеятельностью, любят это делать.

Мое первое впечатление в тот момент, когда я впервые сюда прибыла, было смешанным, мне показалось, что это большой городок, где много людей. Конечно, сразу немного теряешься. В конце концов, почему мы сюда попадаем? Потому что у нас какие-то проблемы со здоровьем. А когда у тебя проблемы со здоровьем, то ты больше сосредоточен на себе и на своих проблемах.

Я, перед тем как сюда попасть, перенесла четыре операции, две на желудке и две по удалению почки. У меня одна почка. Я сюда пришла добровольно. После того, как мне провели операции, хирург сказал мне, когда я выписывалась: «Хотите долго жить? Нагрузка физическая не более двух килограммов. Я вижу, что вы всю жизнь себя не жалели, советую вам пожалеть себя хотя бы сейчас». Я взяла у него выписку, пришла в отдел соцопеки, хотела получить в помощь социального работника, а мне там сказали, что он будет приходить ко мне только два раза в неделю и, что их сейчас не хватает. Порекомендовали отправиться в дом престарелых. Я согласилась и в течение месяца меня как ветерана труда оформили сюда.

Честно говоря, я не хочу быть обузой… Своих детей у меня нет, а племянникам своим я не хочу доставлять неудобства. Им и без меня проблем хватает, хотя они бы от меня никогда бы не отказались. Здесь все со своими историями, проблемами, болезнями. Другие ходят, обижаются, что их дети сюда сдали, а у меня ни на кого обиды нет, я сама сюда пришла. Эти люди, обиженные на весь мир, у них и вид такой скорбный. Я с родственниками созваниваюсь и говорю им, что лучше, чем сейчас я не жила никогда, у меня наконец-то появилось время на себя.

Я рада, что мои родственники живут далеко и приезжают редко, потому что когда они уезжают, это очень тяжело. А те, кто имеет своих детей, которые их сюда сдали, я думаю им ещё тяжелее. Потому что мои внуки пусть и не по прямой линии, но мне очень тяжело, когда они уезжают. И им тяжело уезжать тоже. Вот такие заведения, это, я думаю, уже на крайний случай. Лучше конечно было бы, если семьи, пусть даже не родные, имели возможность взять к себе пожилого человека, чтобы он не был им в тягость, хотя сейчас это невозможно», – рассказала Алла Саенко.

Этажом выше проживает семейная пара Пыховых. Они познакомились здесь в интернате. Евгений Пыхов ничего не видит и передвигается только с помощью своей возлюбленной, которая в свою очередь не отпускает его от себя ни на секунду.

«Приехали мы сюда в пятнадцатом году, я немного раньше, а Женя под Новый год. Мы как познакомились? Я смотрю, идёт по стеночке, я помогла ему, показала выход, библиотеку, так и познакомились. А потом он сделал мне предложение, потому что ему нужна помощь, а я нуждаюсь в таком человеке, за которым требуется уход, потому что так судьба моя сложилась. Ну, мы расписались, так и живём.

Есть интернат в Покровке, у меня там сын. Получилось так, что он меня ругал, да и побивал частенько. Сыну сейчас 48, мне почти 80. Я ребенок войны, детдомовская. Я легко пошла в интернат, потому что с сыном мне было тяжело. У меня есть несколько внучек, внук и дочь. Они частенько приезжают меня навещать. Мы с Женей везде вместе ходим, подружки мне завидуют», – рассказала Раиса Пыхова.

«У меня была парализованная жена, я ухаживал за ней почти два года. В момент, когда она скончалась, я уже практически потерял зрение. Один я перестал справляться с хозяйством, ну поэтому и попросился сюда. Мы жили в Ярославке, жену привезли сюда во Владивосток, похоронили, и я попросил взять меня в этот интернат, к ней поближе. Мне сейчас семьдесят, по местным меркам я еще молодой», - добавил Евгений Пыхов.

Неподалёку от семейного гнёздышка четы Пыховых располагается жильё девяностолетнего ветерана труда Петра Лысенко. Один из самых активных жильцов интерната, Пётр Сергеевич всегда ходит в пиджаке и до блеска начищенных туфлях. Ветеран легко передвигается без посторонней помощи и даже периодически проводит в своей комнате небольшой ремонт.

«Мне без нескольких месяцев девяносто лет, я здесь живу уже пятнадцатый год. Приспособился, можно сказать. Дети уже взрослые у меня, дорогу себе в жизнь протоптали, ну а я, чтобы не быть детям помехой, отправился сюда. А это как получилось, мне однажды позвонили домой и сказали «Пётр Сергеевич, если вы желаете дожить свой век, по решению Госдумы вы имеете право занять местечко в доме ветеранов», я согласился, чтобы не мешать детям. Вот так мы и доживаем, ничего. Может, конечно, слово «доживаем» резкое, но я привык называть вещи своими именами. Для того, чтобы именно дожить свой век, здесь все условия созданы, обижаться не на что. Тут есть и другие мнения конечно, но я говорю о себе.

Мой отец приехал в Приморье в 1941 году, вербовка была на лесозаготовки. Мне было тогда 13 лет уже. Забрали всех мужчин на фронт, остались только старики да дети. Спустя какое-то время директор машинно-тракторной станции (МТС) получил четыре новые машины и предложил мне четырнадцатилетнему мальчишке стать трактористом. Проработал я в колхозе три военных года и за хорошую работу получил награду «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Обслуживал я тогда, как тракторист, два колхоза, иными словами «кормил фронт». Работали тогда и молодые, и старые, все босиком бегали, как говорится «все для фронта, всё для победы». После войны я стал шофёром и проработал на этой должности 47 лет.

Я до своих лет дожил, потому что спиртным не увлекаюсь, не курю и, невзирая на погоду, постоянно занимаюсь физическими упражнениями. Каждый день полчаса - час я трачу на то, чтобы сделать зарядку. Раньше занимался на улице, сейчас тяжело конечно стало, занимаюсь дома. Конечно, годы своё берут, уже и сердечко пошаливает, ноги не держат и уши плоховаты. Считай уже, что прожили. Другие, конечно, живут по другому, каждый приспосабливается, как может, ну а я живу вот так, как мне нравится», – рассказал Пётр Лысенко.

В Приморском крае работают не только муниципальные учреждения социального обслуживания, но и дома для престарелых частного характера. Корреспонденту РИА «Восток-Медиа» удалось выяснить, что в среднем один день проживания в частном пансионате стоит полторы тысячи рублей. Позиционируют себя такие заведения как гостиницы.

«На данный момент у нас находятся 42 постояльца. Мы ухаживаем за престарелыми и тяжелобольными гражданами, основную часть которых составляют люди в возрасте. У нас частное заведение, в отличие от муниципальных учреждений, где пребывание посетителей оплачивается частью пенсии, у нас есть фиксированная стоимость пребывания – 1500 рублей в сутки. Мы позиционируем себя в качестве гостиницы. Если человеку нужно срочно уехать, а он не может присматривать за тяжелобольным или престарелым родственником, он привозит его к нам, а через 10-12 дней возвращается и забирает его. У нас за посетителями осуществляется квалифицированный санитарный уход. У нас есть лицензия на сестринское дело, поэтому у нас есть медсёстры, есть лицензия на терапию, благодаря которой, терапевт три раза в неделю осматривает наших клиентов. Если состояние человека ухудшается, мы незамедлительно везём его в больницу», – рассказала администратор пансионата-гостиницы «Лотос».

В другом частном заведении, пансионате-хосписе «Забота», корреспонденту не назвали точное количество проживающих, однако рассказали об условиях пребывания постояльца. Так, по словам собеседника агентства, пансионат-хоспис не является медицинским учреждением и не содержит штатных единиц связанных с медициной, поэтому там могут находиться только люди, которым не требуется специального врачебного ухода.

Специалисты краевой администрации отмечают, что очереди на заселение в государственные дома престарелых практически нет. Для того чтобы передать своего родственника под опеку специалистов человеку необходимо обратиться в свой территориальный отдел департамента труда и социального развития Приморского края.