«Цена жизни»: названы причины дефицита лекарств в России

Логистика

2 ноября премьер-министр РФ Михаил Мишустин подписал постановление, которое призвано упростить учёт и отслеживание лекарств на фармацевтическом рынке. Это должно было облегчить доставку препаратов и, соответственно, избежать вспышек дефицита, но на стадии реализации возникли проблемы.

«Когда система запустилась с 1 июля, мы сразу же начали замечать сбои: то коды потеряются, то ответ, который должен приходить в течение нескольких секунд, шел по десять дней. И вот 30 сентября система рухнула окончательно. Притом, оператор молчал об этом и сознался только дней через 5, когда все уже забили в колокола. Последствия этой аварии до сих пор не ликвидированы. Насколько я знаю, там произошла потеря 40% кодов. Всё зависло на складах. Убытки несут все, а компенсировать их оператор не будет. Но это пол беды. У нас люди погибают от ковида, потому что препараты не доходят», — сообщил генеральный директор ассоциации российских фармацевтических производителей Виктор Дмитриев.

По мнению Дмитриева, маркировка — главная и единственная причина лекарственного коллапса. Постановление правительства, по мнению эксперта, является полумерой, так как аптека может принимать медикаменты даже без ответа контролирующей системы, что создаёт вопрос — зачем вообще нужна система, и кто ответит за приёмку фальсификата.

Но, согласно проведённому «НИ» опросу среди 2 807 читателей, выяснилось, что маркировка только вскрыла существующий «нарыв» — согласно данным опроса дефицит является перманентным и в том или ином виде существует в разные годы.

Выглядит несостоятельной и версия о массовой и бездумной скупке лекарств гражданами из-за страха дефицита, так как результаты опроса говорят об обратном, вскрывая глубокие корни проблемы в самой системе лекарственного снабжения.

Цены

Эксперты отмечают, что причина нехватки препаратов — в их стоимости при производстве, когда прибыль не покрывает затраты. Источником проблемы называют принятую в 2010 году методику расчёта максимальных цен для производителей, которая должна была создать барьеры для запросов фармкомпаний в политике ценообразования и помочь государству в распределении средств на лекарства.

«Дефицит связан с вопросами урегулирования цен. Механизм регулирования цен на препараты неплохо работал в то время, когда у нас была стабильная экономическая ситуация. А когда началась девальвация рубля, начался коронавирус, себестоимость производства лекарственных препаратов значительно выросла», — отметил директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов.

В октябре в правительство внесли законопроект об увеличении предельной отпускной цены на лекарственные препараты в аптеках. Он должен предотвратить дефицит препаратов и уход с рынка производителей, но, когда закон начнёт работать и сможет ли индексация покрыть инфляцию и издержки на импорт — не известно.

«Компании просто отказываются от госконтрактов и убирают из портфеля те препараты, которые идут в ЖНВЛП. Методика подсчета цены закупки на эти лекарства очень неуклюжая. В погоне за дешевыми препаратами мы опускаем качество, а иногда и приводим к тому, что лекарство уходит с рынка, так как его производство становится убыточным», — сообщил Дмитриев.

Некоторые данные свидетельствуют о том, что такая политика привела к тому, что производители просто перестали участвовать в торгах, а количество сорванных аукционов по некоторым позициям достигло 80%. Больницы могли продержаться первое время на собственных запасах, но не долго — препараты заканчиваются, сроки годности истекают, а новых поставок нет.

Но стоит помнить, что при определении цен на жизненно необходимые лекарства, производители могут установить рентабельность на каждый препарат до 30%, из-за чего они не несут убытки при производстве, а лишь немного теряют в прибыли. Таким образом, недобросовестные производители могут просто манипулировать рынком.

Дешёвые препараты

В России на долю дженериков приходится 63% рынка лекарств и с каждым годом эта доля растёт. Но в отличие от оригинальных препаратов, дженерики могут производиться с нарушениями и отследить процесс производства иногда невозможно.

«Доля дженериков на российском рынке в два раза больше, чем доля дженериков в более развитых странах. Это говорит о том, что у нас не хватает денег на покупку оригинальных препаратов. Но главное, что беспокоит не только пациентов, но и врачей, — отсутствие прозрачной и хорошо работающей системы оценки взаимозаменяемости препаратов. Мы довольствуемся информацией товаропроизводителя о том, что состав дженерика ровно такой же, как состав оригинального препарата с минимум технологических подробностей, а проверка клинического действия препарата у нас сведена к минимуму. Это признают наши фармакологи и ученые. Мы не можем с полной достоверностью говорить о качестве дженериков, потому что по большому счету не знаем о них. Замечу, что неоднозначные побочные эффекты, которые наблюдают доктора у пациентов, применяющих дженерики, бывают и у оригинальных препаратов. Это все зависит от многих особенностей здоровья пациентов, способов и дозировок применения препаратов, — сообщил первый проректор Высшей Школы организации и управления здравоохранения Николай Прохоренко.

По словам других специалистов, дженерики могут сильно отличаться друг от друга, поэтому не стоит объединять всё в одной негативной коннотации.

«Мнение, что отечественные дженерики менее эффективны и имеют больше побочных действий, — полная ерунда. Зачастую дженерики выпускаются по более современным технологиям, имеют точно такую же эффективность, а иногда и с меньшим количеством побочных эффектов. Другое дело, что дженерики должны проверяться на клиническую и терапевтическую эффективность также тщательно, как оригинальные препараты, а этого еще не достает», — заявила директор института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович.

«Дженерики бывают двух видов. Брендированный дженерик, это когда в мире сразу две лаборатории параллельно выпускали одинаковую молекулу, но одна фирма успела ее зарегистрировать быстрее. Тогда вторая становится брендированным дженериком, от этого его качество нисколько не становится меньше, уменьшается только цена. Второй вариант — это как раз дженерики, появившиеся после окончания патента оригинала. Никто не раскрывает технологию оригинального производства. Поэтому качество таких дженериков напрямую зависит от качества субстанции и возможностей производства. Поэтому сказать, что все дженерики плохие нельзя, порядка двух третей таких препаратов на рынке имеют высокое качество», — отметил фармаколог Андрей Кондрахин.

Но как бы то ни было, ввоз дженериков в страну обходится гораздо дешевле, чем импорт оригинальных препаратов. Из-за необходимости проводить клинические исследования ввозимых лекарств, увеличивается время их вывода на рынок, а из-за дополнительных издержек — повышаются цены.

Зависимость от импорта.

Несмотря на политику импортозамещения, российский рынок продолжает сильно зависеть от производства других государств. Более того, в мае 2020 года объём импорта препаратов в России вырос на 17%, а в апреле на 37%.

Более 80% российских лекарств производится с применением импортных компонентов. За три года их ввозимый объём увеличился в 2,3 раза в американской валюте и в 1,5 раза — в объёме. Перебои с поставками из-за рубежа также играют важную роль в образовании дефицита.

«Проблема отечественного сырья — одна из сложнейших проблем последнего десятилетия в фармакологии. Все интермедиаты в России — импортные. Несмотря на то, что Россия — один из крупнейших добытчиков и переработчиков нефти (замечу, что интермедианты изготовляются из переработки нефти). К сожалению, интермедианты мы закупаем в Китае. В России нет заводов по переработке сырья для интермедиантов. Без государственной поддержки такие заводы строить дорого и невыгодно. Он может производить только большие объемы и соответственно для него должна быть сформирована потребность внутри страны. Так что все сырье для фармакологии привозится из Китая», — сообщил гендиректор DSM Group Сергей Шуляк.

Регулирование

Регулирующая политика в сфере работы фармацевтических компаний и лекарственном обеспечении в России очень запутано. Отвечает за это пять ведомств: Минздрав, Минпромторг, Росздравнадзор, Росаккредитация и Центр развития перспективных технологий (ЦРПТ). Межведомственного взаимодействия между структурами нет, что приводит к принятию противоречащих друг другу мер и хаосу на лекарственном рынке.

Одна причина, несколько или все разом прямо и косвенно влияют на лекарственное обеспечение в стране. И во время пандемии COVID-19 это особенно важно. Если у правительства не будет понимания и чётких инструментов регулирования, люди продолжат умирать без препаратов в регионах.