Энергетики Забайкалья добиваются поддержки властей для выживания отрасли

История о взыскании межтарифной разницы, а по сути убытков предприятия, длится не один год. Энергетикам приходится поддерживать изношенное оборудование, ремонтировать, менять и даже вводить новое за счёт привлечения кредитов. А есть ещё обязательства перед коллективом, поставщиками угля и материалов. Медийный скандал вокруг «ТГК-14» развернулся в декабре 2020 года, когда многие СМИ опубликовали новости о голодовке рабочих котельного цеха Улан-Удэнской ТЭЦ-1 из-за отсутствия индексации зарплат. Руководство теплоснабжающей компании пошло навстречу рабочим, и в феврале 2021 года трудовой спор разрешился частичным удовлетворением требований профсоюза. Однако в доведении размера минимальной месячной тарифной ставки до уровня, установленного отраслевым тарифным соглашением временный республиканский трудовой арбитраж отказал, принимая во внимание объективные факторы: отсутствие, в первую очередь в утвержденных тарифах, на это средств.

В Забайкальском крае в связи с сохранением перекрёстного субсидирования и утверждением «политических» тарифов средства на текущие нужды отрасли приходится добиваться через суд. О каком развитии может идти речь? Поддерживать изношенную коммунальную инфраструктуру в жизнеспособном состоянии, проводить необходимые плановые ремонты и модернизацию, а также выполнять социальные обязательства перед собственными сотрудниками — этот тот минимум, который приходится отстаивать из года в год.

«Сейчас сложилась сложная ситуация, когда крупнейшие ТЭЦ двух регионов — Читинская ТЭЦ-1 и Улан-Удэнская ТЭЦ-2 — ждут завершения строительства новых мощностей, законсервированных на протяжении 30 лет. В отсутствие государственных субсидий компания „ТГК-14“ продолжает направлять на модернизацию собственные средства. Тех средств, которые поставщик ресурсов получает в условиях существующего регулирования, не хватает на все направления. И при этом, бюджет края не компенсирует понесённые издержки. Современным вариантом выхода из кризисной ситуации могло бы стать внедрение так называемого „метода альтернативной котельной“ — это виртуальное понятие, используемое для обозначения самого принципа расчёта тарифов. В самом термине кроется расшифровка этого принципа: за основу берётся стоимость новой котельной в том или ином микрорайоне, с учётом выкупа земли, капитальных затрат на постройку, прокладку тепловых сетей, расходов на топливо, налогов, расходов на воду и электричество, оплату труда работников, ремонтов и резерва на задолженность потребителей. Исходя из этих подсчётов, выводится тариф для жителей микрорайона на тепло. Застройщик вправе принимать решение — строить ли котельную в реальности или подключиться к централизованному теплоснабжению, если альтернатива выходит дороже. Одновременно итоговая цифра тарифа альткотельной служит ограничителем — выше цены гигакалории, выведенной из расчётов виртуального объекта теплоснабжения, поставщики тепла поднять тариф не смогут», — объясняет экономист Александр Киктенко.

В городах, где новый принцип расчёта тарифов уже действует, актуализируется ещё один термин: единая теплоснабжающая организация (ЕТО). ЕТО отвечает за качество перед потребителем и за развитие — перед государством. При этом государство гарантирует ЕТО окупаемость, возврат инвестиций и то, что у предприятия останется вся прибыль от сокращения издержек. Крупные энергокомпании дают потребителям так называемую добровольную скидку и берут на себя социальные обязательства продавать тепло по цене ниже предельного уровня, обозначенного в расчётах альтернативной котельной.