Почему трансфер власти в России может пройти раньше 2024 года

По мнению эксперта клуба «Валдай», профессора международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (Сан-Франциско) Андрея Цыганкова, послание президента Владимира Путина Федеральному собранию и его предложение о внесении поправок в Конституцию РФ, лишь запустило маховик будущих изменений. Самые важные из них могут пройти без вмешательства в Конституцию, при этом дестабилизацию ситуации может спровоцировать внутренняя элита.

— Почему Путин проводит реформу Конституции сейчас? Казалось бы, до 2024 года времени много, торопиться некуда.

— Потому что, как он заявил об этом в послании, речь идет о «серьезных изменениях в политической системе». Эти изменения не одномоментны и потребуют широкого обсуждения, корректировок, то есть немалого времени.

Корректировки уже есть, и значительные. Например, в проекте представленного в Думу закона о поправках нет заявленной в послании позиции о представлении премьер-министра парламентом, а речь только о праве его утверждения. Последовали и разъяснения президента о важности сохранения сильной президентской власти и недопустимости перехода к парламентской.

— Из-за того, что в России происходит столько событий, заговорили о том трансфер власти может состояться раньше 2024 года. Есть такая вероятность?

— Исключать перехода власти до 2024 года нельзя, но реформа и сама по себе займет время. Вопросов и неясностей немало. Они касаются распределения власти между различными центрами силы в политической системе, роли Госсовета, работы правительства, роли общества и так далее. Думаю, ощущение спешки — результат целого ряда состоявшихся масштабных событий (да еще в самом начале года!), связанных с посланием, отставкой и 50-типроцентным обновлением правительства, обновлением Генпрокуратуры и другими.

— Что подтолкнуло Путина к изменению Конституции? Может быть, не только внутренние причины, но и внешние — какие-то события в мире?

— Для этого есть и внутренние, и внешние причины. Внутри страны в результате правления Путина обновилась элита, многим обязанная ему, но и желающая гарантий положения и роста в политической системе. 20 лет у власти не могут не ставить вопрос преемственности и перед самим Путиным. Система тандема не создавалась как институционально долговременная. Страх срыва в 1990-е во многом сформировал Путина, но не привел к серьезным переменам во властной конструкции. Его руководство держалось на двух китах: неформальных связях и договоренностях в различных элитных группировках и народной поддержке. И то, и другое не работает без Путина. Значит, необходимы новые институты, связанные с формальным перераспределением и передачей власти.

Внешние причины тоже очевидны и связаны с глобальной нестабильностью и необходимостью России «крепко держать руль», кто бы ни был у власти. Кроме того, сильное государство должно быть свободно от внешнего давления, а желающих оказывать такое давление немало.

— Многие считают, что Путин использует пример бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и опыт передачи власти там, вы с этим согласны?

— Да, сходства есть и немалые. Играет роль и то, что опыт Казахстана во многом успешен как с точки зрения достигнутых экономических, социальных и демографических результатов, так и политической стабильности. Конечно, есть и особенности — Россия крупнее и регионально разнообразнее, отсюда роль Госсовета. Играет свою роль и европейское влияние, и христианская традиция. Но есть и общие — евразийские реалии и потребности в конструкции сильной власти.

— Что самое важное в предложениях Путина, на ваш взгляд?

— Самое важное — готовность формально разделить власть с другими элитными группами, не отказываясь при этом от принципа сильной президентской власти. Большой и сложной стране, какой является Россия, необходима сложная система с сильной властью, но со своими сдержками и противовесами. Предлагаемые изменения могут создать такого рода сдержки, а также сделать принятие важных решений более коллегиальным (обновленный Госсовет).

— Будут ли противники в России пытаться сорвать голосование и найдут ли поддержку на Западе?

— Не сомневаюсь, что будут и что найдут. Уже сейчас нередки высказывания, что Путин — диктатор и хочет лишь пожизненного правления. То, что он неудобен многим на Западе, тоже вполне очевидно. Более серьезной считаю опасность втутриэлитного саботирования перераспределения власти теми, кто хотел бы сохранения системы в прежнем виде, как она создавалась еще в 1990-е. Другая опасность — в возможном выхолащивании полномочий президента после ухода Путина с должности в 2024-м.

— Есть мнение, что на самом деле поправки ведут к узурпации власти. Вы с этим согласны?

— То есть она (власть) уже узурпирована Путиным и будет теперь еще более узурпирована? Пока факты говорят о стремлении не к узурпации, а к внутриэлитному перераспределению власти.

— Есть мнение, что это только начало изменений…

— Поправки могут быть приняты до 1 мая, но процесс реформирования, как я уже сказал, на этом не закончится. Даже если будут прояснены вопросы с Госсоветом, полномочиями парламента и судов, остается неформальная составляющая, основа российской политики. Неформальное перераспределение власти будет продолжено вплоть до появления преемника и даже после того. Вспомним, как без объявления конституционных перемен, «вдруг» укрепилась власть премьера, когда президентом стал Медведев.